— А я знал, что тебя здесь увижу. Как-то догадался, — сказал Лев Эдуардычу.
— Ну, а мы заметили, что ты нашими делами заинтересовался. Видели тебя во всяких кустах, за всякими заборами.
— Значит, это вы заглушили того винторогова в нашем дворе и в электробудку отнесли. И общагу нашу освободили. А бомжи с гранатометом тоже ваши были?
— Наши. И не бомжи они вовсе, — откровенно ответил Эдуардыч. — Они запасным вариантом считались. Рассчитывали мы, в основном, на снайпера. Наняли за совсем порядочные деньги специалиста из Украины. Аванс он получил, но в нужное время растерялся.
— Я видел. Наблюдал.
— Ну да, пригласили тебя, посмотреть. Заждались Сортира в преисподней. А мы служим подручными у чертей, поставляем к ним злодеев.
Они отошли к магазину и сели на кустарные скамейки, сделанные из автомобильных сидений. Рядом сидели и курили местные мужики.
— Значит, вы крутые пацаны, типа банды? — спросил Лев.
— Мы больше, чем банда. Мы народ. Народная самооборона, — ответил Эдуардыч. — Помогаем, даже спасаем и не требуем платы. Только иногда, вместо денег, нужна помощь в наших делах. Люди нужны.
«Так вот зачем меня сюда привезли», — понял Лев.
— Мы соль земли, — произнес Эдуардыч и показал на курящих рядом мужиков. — Но из одной соли ничего не сваришь. Русский народ теперь негорючий, сырой, излишне терпеливый. Приходится подбирать воспламеняющихся. Ты же мечтал погибнуть со стволом в руке.
— Да я не против, — неопределенно пробормотал Лев.
Сейчас он не мог знать, как сильно изменится его жизнь. Повернется в другую сторону на этой засранной гусями площадке перед магазином. С этого самого времени.
Сидящий рядом мужик вдруг бросил окурок и сказал:
— Тут самое главное — не бояться! Никогда. Ни богов, ни чертей! Здесь никто никого не боится.
— И не воровать, не грабить, не паразитировать на людском горе, — послышался еще один голос.
— Вы, вроде, приморских партизан? — спросил Лев.
— Да мало похожи, — ответил Эдуардыч. — Мы ничего не боимся, но при этом не такие дураки, как приморские партизаны. Чтоб штурмом посты ГАИ брать, а потом по лесам прятаться. Наш бунт осмысленный и с разбором. Следов мы не оставляем. И ментам тоже это нравится, они следов не любят. Мы не банда, — продолжил разговор Эдуардыч. — Мы орден, как в древности. Видел наш девиз над воротами? Pro domo sua. В защиту своего дома. Со всеми атрибутами. Братья-рыцари, командоры, приор, маршал. И наш основатель, великий магистр, он же гроссмейстер есть. Только его никто никогда не видел, он толи в Южной Америке толи еще где-то живет. В Эквадоре либо Либерии. Оттуда рулит.
— А эти таджики тоже рыцари? — Лев кивнул на нескольких, сидящих под ивой на берегу, таджиков, вокруг канистры пива, с неизменной здесь, похоже, копченой рыбой.
— Да они никто. А скоро их, вообще, здесь не будет. На днях многое здесь изменится, реорганизация у нас. Вот решится одна большая проблема, с деньгами.
— С деньгами проблемы всегда большие. Не хватает?
— Наоборот, слишком их много, — загадочно ответил Эдуардыч. — Деньги, деньги, дребеденьги… Ну, если согласен к нам в орден, то ты с этого мгновения уже брат-оруженосец. Для начала.
Лев недолго подумал и кивнул.
— Ну и хорошо, — Эдуардыч одобрительно хлопнул его рукой по плечу.
Потом куда-то засобирался и ушел. Лев долго еще сидел на этой скамье, потом бесцельно ходил по деревне. Эдуардыч исчез, не позаботившись о его быте. Непонятно, где Лев будет жить, что есть и, вообще, непонятно, что ему делать.
Уже темнело. Пробравшись между сетями, Лев встал на берегу пруда невдалеке от босого рыбака, будто навеки поставленного сюда. Кажется, тот не знал, что есть рыбу на рыбалке — плохая примета. У воды стоял кувшин с пивом и на нем по-местному огромный бутерброд с копченым угрем, из половины батона.
Рыбак стоял, молча. Стоял, стоял, а вот поймал рыбу. Та мелькнула высоко вверху, будто серебристая птица, а потом забилась на берегу. Чуть прихрамывая, подволакивая ногу, босой шагнул в сторону, к ведру. Кажется, Лев видел того, узнал по походке. Может, это на него он смотрел со своего балкона во дворе? Вроде, нет.
— А я тебя видал, — сказал Лев, когда рыба шлепнулась в ведро. — Ты гаражи взрываешь. А меня в орден сегодня взяли. Оруженосцем.
— Да я знаю. В деревне все про всех знают, пусть эта деревня и орден. Ну что ж, нам в ордене такие наблюдательные, как ты, тоже нужны. Тебя ведь Левка зовут. А я рыцарь, из простых, Мокей мое имя. Наверное, последний в мире Мокей остался.
Рыцарь замолчал, насаживая червяка.