— Итак, вы признаетесь в своей страсти к розге, мадемуазель?
— Да.
— И вы согласны вынести любое наказание, которое будет наложено на вас сестрами Ордена за то, что вы тайком подглядывали за тайным собранием, не будучи членом ордена?
— Да.
— Безропотно и безоговорочно?
Мадемуазель Сент-Киттс кивнула, и леди С. знаком приказала мне снова приготовить ее.
— Как?! Снова порка?! — вскрикнула Хильда, почувствовав, что ее спина и зад снова обнажены. Однако она не возразила и не сделала ни одной попытки сопротивления.
— Дженкинс, подойдите к нам, — приказала леди С. повелительным тоном.
Моя госпожа вышла к оттоманке и поклонилась в точности так, как это делают дворецкие. Женщины захихикали, и председательнице уже в который раз пришлось призвать их к порядку.
— Дело очень серьезное, дамы, — сказала она. — Попрошу тишины.
Тем временем мадемуазель Сент-Киттс занервничала, услышав мужское имя. Она растерялась, а я уже снова забрала ее тунику и по приказу леди С. подтолкнула Хильду к стулу, на котором когда-то мне самой устраивали порку. «Дженкинс» подошел и встал перед ней, и она обхватила своими прелестными темнокожими ручками этого так называемого дворецкого за шею. Он тут же крепко взял ее за локти. Другой «дворецкий» тут же поднял мадемуазель и моментально связал шарфом ее колени, так что она стала совершенно беспомощна. Пока все это происходило, Хильда воспринимала это, как должное, и, как позднее она рассказала моей госпоже, раньше ее уже наказывали подобным образом. Однако, как только она ощутила под собой одежду и пуговицы, почувствовала подбородком парик с хвостом и черной бабочкой, она поняла, что лежит на спине мужчины и запаниковала.
— Мужчина! — закричала она. — Отпустите меня! Какой позор! Я пожалуюсь графу и расскажу ему обо всем, что происходит в этом доме. Отпустите меня, слышите!
И если сначала женщины хихикали, то теперь они прямо-таки заливались от смеха, глядя на безрезультатные попытки Хильды освободиться и слушая ее бесполезные мольбы. Мы со Стивенс едва смогли удержать ее, а голос леди С. среди этого шума был едва слышен:
— Мадемуазель Сент-Киттс, вы дали клятву подчиняться Веселому Обществу во всем. Дамы, займите свои места, пожалуйста. Дженкинс, вы готовы?
— Да, — ответил «Дженкинс» нарочито низким голосом, и «дворецкий», державший на спине молодую даму, наклонился, чтобы она оказалась в удобной для порки позе.
Теперь каждая женщина подходила к ней и наносила по два удара розгой по ягодицам. Они старались, чтобы удары были четкими и хлесткими, так что создавался эффект, как у пощечины при посвящении в масоны. И если предварительное наказание мадемуазель перенесла превосходно, то теперь она растеряла свою стойкость. От страха и негодования она кричала так, что это уже походило на истерику, и она постоянно билась, словно в агонии, так что когда ее сняли со спины дворецкого, она лишь в изнеможении сползла на пол и застонала. Через мгновение мы сняли повязку с ее глаз, и она в ужасе уставилась на двух дворецких и пажа, стоявших рядом с ней. Охваченная стыдом, она закрыла лицо руками, а леди С. знаком приказала «мужчинам» удалиться.
— Теперь вы знаете, мадемуазель, какое наказание вас ожидает за любую попытку подсматривать за собраниями Ордена, — обратилась она к Хильде. — И именно такому наказанию вы подвергнете любую девушку, в которой случайно или каким-то другим способом возбудите ненужное любопытство.
Затем она объявила Джеральдину Хильду Сент-Киттс новой сестрой Ордена Святой Бригитты и позволила мне увести бедную девушку. В тот вечер мадемуазель уже не могла вернуться в комнату, ибо ее наказание было намного более суровым, чем то, что получила княгиня, и единственное, чего хотелось Хильде — это принять ванну и лечь спать. Поэтому она до следующей встречи оставалась в неведении, кем же на самом деле были эти «дворецкие». Она хранила тайну, и ни одна девушка не могла вытянуть из нее ни слова. Что же касается чулана, леди С. приказала снять с него дверь, так что подглядывать оттуда стало совершенно невозможно.
Я же, проводив Хильду до ее покоев, быстро вернулась вниз. И уже подходя к комнате, я услышала, как Фифина с кем-то дерется в темноте.
— Что ты творишь?! — услышала я ее крик. — Мерзкий шпионишка, убирайся! Вон! Вон отсюда!
— Что случилось? — спросила я, входя в прихожую. Яркий свет заставил меня на мгновение зажмуриться.
— Этот маленький негодяй Гюстав. Стоило мне отлучиться на секундочку, а он тут как тут, заглядывает в замочную скважину. Если бы кто-то из дам вышел в этот момент из комнаты, мне бы так досталось!