— Да… но…
— Что «но»?
— Ох, пожалуйста… не заставляйте меня, мне так стыдно!
— Правда? Давай я помогу тебе. Может, тебе и было больно самую малость, мой дорогой, но при этом ты не мог отвести от меня взгляд.
— О да!
— Твое внимание было приковано к моим ногам. Ты ведь мечтал о моих бедрах, верно? И о том местечке, которое…
— О, прошу вас!..
— И ты все время знал, что этого делать нельзя, так?
— Да!
— И, несмотря на это, ты все же продолжал. Твое восхищение мной заставило тебя забыть о боли, которую ты испытывал.
— Да.
— И одновременно тебе казалось, что все те страдания, которые ты испытываешь — это твой дар мне, твоя мужская признательность за то, что я дала тебе возможность обожать меня, взамен обрекая тебя на муки.
— О боже… как вы догадались?
— Это так? Скажи мне!
— Да, тетя. Но уверяю вас, мне и в голову не могло прийти, что это плохо.
— Плохо? Отнюдь нет, мой мальчик! Это просто превосходно. И в знак поощрения мы сейчас дадим тебе шанс продемонстрировать эти замечательные качества еще раз, и даже в большей степени. Дорогая, окажите любезность, отвяжите нашего милого юношу.
Мадам Альберини встала, наблюдая за освобождением своего племянника с легкой усмешкой на губах.
— Я слышала, тебя смущает моя улыбка? Тебя страшит неизвестность? Наверное, ты прав… Полагаю, это из-за моей маленькой камеры пыток, о которой я говорила тебе несколько раз… Она там, прямо за этим занавесом… Помнишь, я рассказывала тебе, что там есть множество интересных предметов — скамейка с гвоздями для порки, дыба, железный ошейник и любые мыслимые и немыслимые инструменты. Но главное, что стены этой комнаты не пропустят ни один крик, даже…
— Тетя!
— Боже, до чего ты забавный. Стоишь тут перед нами, со спущенными штанами, не знающий, куда девать руки, с торчащим членом, с которым ты никак не можешь совладать.
— Это сильнее меня!
— Ну разумеется. Не думай, я не осуждаю тебя. Просто ты выглядишь сейчас смешно и глупо. Но давай перейдем к делу и расставим точки над i, как говорится. Ты знаешь, что должен быть наказан как минимум дважды. Первое наказание полагается тебе за твой вчерашний проступок, когда ты без разрешения рассматривал мой альбом. Это наказание я уже назначила. — Юноша хотел что-то сказать, но госпожа остановила его властным жестом. — Молчи, когда я говорю! Второе наказание я назначаю за то, что ты лгал мне сегодня, не считая твоего нелепого сопротивления, когда мадемуазель Андре расстегивала тебе штаны. Сам видишь, как я добра с тобой: за всю свою ложь и непристойные подергивания ты будешь всего лишь высечен. Ничего больше. Но я ведь только что обещала дать тебе шанс доказать, что у тебя есть сила воли. Вот как мы поступим: мы пойдем в камеру пыток, и когда мы окажемся среди всех этих приспособлений, а мадемуазель Андре будет готова начать экзекуцию, если хочешь она не будет тебя привязывать во время порки. Ты понимаешь меня? Она не станет привязывать тебя! И ты не только не будешь сопротивляться, ты не будешь кричать под плеткой, более того, ты сам будешь говорить, когда тебя нужно хлестать сильнее и когда нужно сократить слишком длинные промежутки между ударами. Вот увидишь, это замечательное упражнение для развития силы воли. А я в свою очередь помогу тебе пройти это испытание, я буду все время наблюдать за тобой, прямо как сейчас. Ты понимаешь, какая милость тебе оказана? Но все это произойдет только, если ты сам этого захочешь. Ну или есть другой вариант — мы можем высечь тебя, привязав к позорному столбу, как непослушного раба. Ну, что скажешь? Ты пойдешь в камеру сам? Ты хочешь обрести мужество?
С этими словами она подошла ко входу в пыточную и подняла портьеру, закрывавшую вход. Юноша нерешительно сделал шаг, но остановился.
— Ну же, я жду.
И тогда юный Жерар смирился с неизбежным. Покорно склонив голову, он твердым шагом прошел в камеру пыток, где все уже было приготовлено для его порки. Следом за ним в комнату вошла мадемуазель Андре. Последней вошла мадам Альберини. Она поднялась на возвышение и приказала Жерару раздеться догола. Завороженный ее голосом, юноша подчинился. Тетя устремила на него взгляд своих прекрасных глаз, словно гипнотизируя его, и протянула к нему руки. Совершенно обнаженный, он приблизился к ней.
— Вот и хорошо, — произнесла она. — Хорошо… Подойди ко мне еще, вот так, да. — Она обняла ладонями его лицо и сказала: — Я буду держать тебя так, но лишь для того, чтобы я могла прочесть в твоих глазах все твои чувства… Посмотри же на меня. А вы, милочка, возьмите, пожалуй, вместо хлыста вон ту красную плетку… Готовы? Что ж, Жерар, теперь ты должен попросить мадемуазель Андре начать наказание. Ну же, не упрямься. Я так хочу, слышишь?! Не закрывай глаза… и проси.