— Ты задумался? — хлестнули его слова Мастера. — Изогни-ка получше поясницу и раздвинь ягодицы. Покажи свое отверстие…
Ученик немедленно исполнил приказ Мастера, и встал перед ним в требуемой позе, не прекращая при этом вертеть задницей. Его член уже полностью восстал, и это уже невозможно было скрывать. Ученику это мешало и причиняло новые сладкие муки, и он не мог сдерживать стоны.
— Замечательно! — сказал Мастер. — Ты восхитительно непристоен. Да смотрю, ты и сам от этого возбуждаешься, развратник. Уверен, ты поглядываешь на себя в зеркало!
— Совсем немного, Мастер. Это случайно получается! Это так неприлично!
— Вот именно! Тем более что я стою позади тебя, полностью одетый, строгий и даже суровый, не так ли? Ты чувствуешь мое присутствие, и это ощущение делает твой маленький стриптиз еще более развратным.
— Ох, мне так стыдно! А мой член так сильно затвердел… Пожалуйста, Мастер…
— Тебе придется потерпеть, мой мальчик. Мы ведь только что читали историю бедняги Жерара, и ты нашел пытку желанием восхитительной. Теперь пришла твоя очередь. Именно поэтому я заставил тебя кончить, перед тем как намазать твою дырку возбуждающей мазью. Теперь же ты возбужден, но боишься спускать в одиночку. Весьма поучительный опыт. А кроме того, ты ведь наблюдаешь за собой в зеркале? Включи фантазию, представь, что оттуда на тебя смотрит очаровательная женщина. Или вспомни рисунок, который ты так любишь, тот, где Жерар стоит за пюпитром, с истекающим смазкой членом. А еще лучше тот, другой, ты знаешь, где изображен респектабельный молодой человек, похожий на тебя, с кольцом в носу, которого держит на поводке прекрасная повелительница, облаченная в меха. И хотя она почти придушила его, этот господин возбудился даже сильнее, чем ты сейчас. Или вспомни офицера, привязанного к скамейке, утыканной гвоздями… А почему ты перестал вертеть задницей? Я не говорил, что можно остановиться! Мне нравится смотреть, как твои ягодицы боязливо сжимаются, когда я говорю о них!
— Прошу прощения, Мастер!
— Кстати, о деловых людях. Скажи-ка мне, бывает ли так, что ты сидишь у себя в конторе, к тебе заходит какой-нибудь важный господин, ты беседуешь с ним или с каким-нибудь посетителем или служащим, и вдруг в твоей памяти всплывает воспоминание о… ну, например, о том… чем ты занимаешься в данный момент… Не случается ли тебе думать при этом: «Если бы он об этом узнал…». Такое приходило тебе в голову, не правда ли? Это, вероятно придает некоторую пикантность твоим деловым встречам! Ну вот опять! Твоя задница снова без движения! Если тебя так завораживают мои слова, то я найду другой способ заставить твои ягодицы трястись.
— Я не нарочно, Мастер, это…
— Мне все равно, нарочно или нет, подай-ка мне хлыст. Сейчас мы поиграем в еще одну игру. Заодно вспомнишь, как нужно подходить под инструмент.
Мастер взял ужасный маленький черный хлыст и стал размахивать им над воображаемым задом вверх-вниз так быстро, что раздавался свист.
— Слышишь, как свистит? Давай-ка, выпячивай зад и подходи под хлыст. И помедленнее!
И рабу ничего не оставалось, как подчиниться. Каждый шажок давался ему с нечеловеческим усилием. Это ужасное испытание силы воли породило в нем такой страх, что ему захотелось немедленно оказаться под ударом хлыста. Но правила игры диктовали ему приближаться очень медленно… Внезапно ему показалось, что он уже ощущает на своей коже легкое дуновение. Но то была иллюзия. Следовало пододвинуться еще чуть-чуть… совсем немного… Теперь он был точно под хлыстом и больше не двигался… оставалось лишь выгнуть поясницу, чтобы поднять зад повыше… еще… еще… На этот раз все было точно. Раб почувствовал колебание воздуха… а затем его правую ягодицу обжег удар. Он вскрикнул и вытянулся — контакт прервался. Но, по правилам игры, ему следовало вернуться на место, вернуться немедленно, самому, не дожидаясь приказа… Ученик прекрасно знал это, и снова покорно выпятил зад, хотя, испытав на себе силу укусов, он теперь был испуган чуть сильнее, чем прежде. Еще один крик! Резкое движение! И все повторяется снова. Эта игра казалась бесконечной…