«Кушиткой» может быть любая жительница земли Куш, не обязательно чернокожая…
Наконец, «кушиткой» можно назвать уроженку арамейского города Киш (в иврите и-у взаимозаменяемы, город также назывался «Куш»). Куш некогда был шумерским городом… Возможно, такая версия дает нам интересную зацепку…
Еще один «пострадавший от воды» (точнее, от ее повелителей) – Шимшон, он же Самсон в греческой традиции.
Самсон – один из наиболее загадочных персонажей ранней еврейской истории. Он считается назиром (назареем), принявшим обет – хотя сам Шимшон никакого обета не принимал, обет за него приняла его мать.
В Пятикнижии назорейство служило способом повышения религиозного статуса человека. Назир (назрей), приняв обет, по святости практически становился равен коэну – священнику Иерусалимского Храма. Правда, для этого требовалось определенный срок (не меньше месяца) не пить вина, не прикасаться к мертвецу (мертвое тело в иудаизме считается источником ритуальной нечистоты), а также не стричь волосы. После окончания срока обета назир приносил жертву в Храме, срезал отросшие волосы, и становился обыкновенным человеком.
Пожизненного назорейства не предусмотрено Торой, поэтому Талмуд (трактат «Назир») вводит совершенно новый статус – «самсонов назорей». Такой человек никогда в жизни не должен пить вина, не прикасается к мертвецу, а волосы имеет право срезать только тогда, когда станет тяжело голове.
Все это прекрасно, вот только Самсон этих ограничений не придерживался. Он убивал много врагов (соответственно, прикасался к мертвецам), выпивал вино со своей прекрасной Далилой… Волос, правда, не стриг.
Стоп! Но ведь и Иисуса когда-то называли «назореем» (а многие и до сих пор продолжают называть)! Что же в нем было от назорея?
К мертвому телу прикасался (а это назорею строжайше запрещено) – Лазаря оживлял. И даже если Лазарь еще и не умер, а только находился в состоянии клинической смерти – и то назорею следовало воздержаться от соприкосновения: неровен час умрет, и назорей осквернится!
Вина не пил? Ну, это смешно! Где Иисус – там и вино. И в Кане Галилейской воду в вино превращал, и ученикам своим подливал, говоря – пейте, это кровь моя…
(Странный на первый взгляд обычай существовал у евреев с незапамятных времен, и сохранился посейчас – у хасидов. Ребе – хасидский учитель, глава общины, раздает хасидам во время трапезы еду со своего блюда. Смысл этого обряда таков – человеческая плоть составляется из материальной пищи, «человек есть то, что он ест». В переносном виде ребе как бы раздает себя хасидам – не только в духовном плане, в виде учения, но и в материальном. Это же делал Иисус, причем его ученикам это вовсе не казалось странным).
Так что же в Иисусе было назорейского, почему его принимали за «назира»? Единственный ответ, пришедший авторам на ум – Иисус носил длинные волосы… Зачем? Скажем сразу – в Израиле назореи потому и выделялись длинными волосами, что основное население стриглось коротко. Причина – ужасающая жара на этом пограничье между Азией и Африкой. Есть причина и религиозная. Верующие евреи (а к таковым относился и Иисус – недаром он неоднократно призывал к тщательному соблюдению закона!) одевают филактерии – коробочки со священным текстами – на руку и на голову, во время молитвы. Головная коробочка крепится к голове кожаным обручем-ремешком… Длинные волосы создают существенную помеху надеванию филактерий, поэтому религиозные евреи обычно стригутся КОРОТКО. Конечно, можно носить и длинные волосы, но тогда нужно и обруч для филактерий делать соответствующий – чтобы «налезло»…
Пока мы это писали, нам почему-то вспомнились Меровинги. Их тоже называли «длинноволосыми королями», хотя с назореями никто не отождествлял – в те времена связь Меровингов с еврейской традицией никому в голову не приходила… Или приходила – да мы об этом не знаем?
Когда филистимляне (греки-пеласги, живущие на израильском побережье Средиземного моря) взяли Самсона в плен и ослепили его, то привезли почему-то в храм Дагона… Пеласги были язычниками, храмов у них было много, однако Самсона демонстрировали почему-то в храме Дагона – повелителя воды. Зря они это делали. Самсон, как известно, собрался с силами, дернул за две колонны, к которым был привязан, и обрушил своды храма на себя и пленивших его филистмлян.
Эту историю мы можем рассматривать как аллегорию, где главную роль будут играть Дагон (это имя, если вы еще не поняли, происходит от древнееврейского слова «даг» – рыба) и две колонны, которые есть в любом масонском храме.