Но, как только он поравнялся с Никой, от его немощности не осталось и следа. Энергичным прыжком подскочив к девушке, он резко прижал её к стене и впился в рот поцелуем.
Этот старческий разбой продолжался недолго: уже через пару секунд резвый дедуля согнулся пополам от боли, так как Ника, поначалу обалдев от такой наглости, заехала ему коленом в пах.
– Ох, Ника!!! – простонал старец, и лишь по голосу девушка узнала в престарелом маньяке своего возлюбленного – Алекса.
– Если хочешь от меня детей – больше не делай так!
– А-Алекс?! – запинаясь, с удивлением и возмущением воскликнула девушка. – Я же тебя чуть не убила! Что за маскарад?!!
– Меня загримировали по приказу старейшин для очередного задания, – объяснил он, постепенно выпрямляясь и, хитро прищурившись, отметил:
– А классный получился розыгрыш! Ты бы видела своё лицо! – добавил он с довольной улыбкой. – Ну ладно, не сердись! Может, мне не снимать грим после задания, – лукаво произнёс он, притягивая её к себе, и его руки тут же настойчиво зашарили по её телу. – Давай вечером поиграем в Старичка – лесовичка и заблудившуюся невинную дачницу, которая пошла в лес по ягоды, не подозревая, какой сексуальный беспредел её ожидает, и…
– Остановись, Алекс! – рассмеялась Ника.
В её душе боролись два чувства: ей хотелось обнять его и придушить одновременно. Алекс был единственным человеком, кто мог рассмешить её в любой ситуации, как бы она на него ни злилась, и поэтому весь её гнев куда-то быстро испарился.
– Ты неисправим! – с улыбкой покачала она головой.
– Я вам не мешаю, робятки? – прошамкал кто-то у неё за спиной.
Ника обернулась и, лишь внимательно приглядевшись, по ироничным карим глазам узнала в другом седовласом, морщинистом и длиннобородом старце Дмитрия.
– Дима?! – не удержавшись, воскликнула девушка. – Да вас совсем не узнать! И что у вас за задание такое?! Надеюсь, вы не потащите меня сейчас гримироваться под старушку? – подозрительно покосилась она на этих двух типов.
– Нет, зайка, портить твоё красивое личико было бы кощунством! – успокоил её Алекс. – А наше задание заключается в том, чтобы загримировавшись под старичков, на бронированном Запорожце уничтожить наркодилеров, предварительно изъяв у них чемодан с деньгами и сумку с наркотиками.
– На бронированном Запорожце? – с сомнением переспросила девушка, не уверенная в том, что её опять не разыгрывают.
– Это для эффекта неожиданности, – объяснил Дмитрий. – Мало кому придёт в голову, что пара дедов, приехавших на обычном с виду Запорожце с номерами из самостийной Украины, могут представлять какую-то опасность.
– Идея Архангела, кстати, – добавил он, с пренебрежением передёрнув плечами, и Ника поняла, что он не в восторге от этой затеи.
Дмитрий предпочитал действовать прямолинейно: пришёл – увидел – перестрелял (взорвал). Никаких сложностей и ухищрений. И этот маскарад был ему не по душе.
– Да ладно, Димон, поприкалываемся! – приободрил его Алекс, которому всё происходящее явно нравилось. Артистизм был врождённой частью его натуры, и он весело похлопал лучшего друга по спине:
– Устроим шоу!
*
*
В рабочем кабинете Нику уже ждали Мария и Архангел. Они сидели за столом, негромко и спокойно что-то обсуждая.
– Милая семейная идиллия, – автоматически отметила про себя девушка.
– Здравствуй, Ника. Проходи, садись, – коротко поприветствовала её Мария.
Как всегда, она была безупречно подтянута и элегантна. И лишь умиротворённый блеск её глаз, светившихся тем особым сиянием, какое бывает только у счастливых женщин, отличал её от строгой, холодной дамы, встретившей Нику год назад.
В облике Архангела тоже произошли перемены. В чисто выбритом, коротко постриженном и аккуратно одетом сорокалетнем мужчине трудно узнать того заросшего, небритого отшельника, каким он был раньше. Теперь он был одет "с иголочки", а его неизменный серый заношенный плащ уже давно был выкинут Марией на помойку.
Усаживаясь за стол напротив людей, которые стали для неё родными, Ника обратила внимание, что между Марией и Архангелом то и дело пробегают золотистые искорки. Она уже привыкла к этому, ведь между ней и Алексом пробегают такие же. Любовь – это чувство, которое невозможно не заметить, – сказал ей когда-то старейшина Фёдор Матвеевич. И теперь, когда её Дар раскрывался всё больше, она могла видеть это чувство наглядно.
– Как ты уже догадалась, мы вызвали тебя для очередного задания, – произнесла Мария. – Ты знаешь, что после смерти Иннокентия Михайловича и предательства Борфа в Ордене остались всего три старейшины. Нам повезло, что Архангел согласился стать четвёртым, – отметила парапсихолог, кинув быстрый благодарный взгляд на Михаила. – Но, тем не менее, мы всё ещё находимся в уязвимом положении. Пять старейшин Ордена составляли определённую пентаграмму, что позволяло нашей организации работать с максимальной эффективностью. Поэтому… – протянула Мария.