— Не успели, — констатирует старушка и с кряхтением садится на колено, дотрагивается ладонью к небольшому пятну в центре залы: — ты уж прости нас Мать-Заступница, Пресвятая Евдокия.
— Так это правда, — шепчет у меня за спиной потрясенная Ай Гуль: — правда! Я… не верю, но это правда! Неужели… как вы могли такое спрятать⁈ Тетя Паша⁈ Лопухины…
— Никто и не прятал. — пожимает плечами старушка: — просто в такое трудно поверить.
— Des miracles miraculeux! (Чудеса, да и только!(фр)) — бормочет Ай Гуль. Она опускается на колени и прикасается кончиками пальцев к белому, мраморному полу: — и правда… она теплая.
«Новости»
Редакціи стало извѣстно о томъ, что въ Гольдштиніи снова появился печально извѣстный вампиръ изъ рода Дракулы. На его упокоеніе былъ направленъ правительственный отрядъ охотниковъ за головами. Однако же въ ту же ночь на территоріи княжества произошелъ Прорывъ и твари изъ преисподней избавили охотниковъ отъ хлопотъ, пожравъ какъ самого вампира, такъ и его присныхъ, гулей и прочую нечисть. Къ сожалѣнію, правительственный отрядъ охотниковъ также былъ ими съѣденъ. Въ качествѣ хорошихъ новостей редакція замѣчаетъ что правительственная премія за голову вампира всё же была выдана Йонешу Бутовски, Закрывающему Магу, который и закрылъ Прорывъ спустя два дня.
Глава 28
— Еле ушли. — говорит Никанор, оглядываясь: — вы видели кто пришел ему на помощь? Ледяная Княжна Зубова. Девятый ранг. Закрывающий маг, разве что не магистр. Одна из сильнейших. Чертовы аристократы.
— Ты так говоришь, будто сам не аристократ. — упрекает его Вероника: — чертовы аристократы, говоришь ты.
— Оставь его в покое, швабра. — вступается Настя, которая поднимается на сиденье и вглядывается в окно автомобиля: — он только по крови аристократ. А сердцем он с нами, с народом. Наш товарищ.
— Да я чего, я ничего. Просто… страшновато стало. Вы видели, как этот меня? Я даже понять ничего не успела. Просто — грохот и темнота… кабы не целители. — Вероника повела плечами, поежилась, так, словно замерзла.
— Кабы не целители, так я бы и померла. — добавляет она: — страшно. Кто он такой? Мой «Водяной Серп» его даже не поцарапал, а ведь я и камень, и даже сталь могу резать. Думала его на половинки, а он даже не моргнул.
— Уваров. Владимир Уваров. Двоюродный брат Ледяной Княжны и ее любовник. — отвечает Никанор, на секунду отвлекшись от управления автомобилем: — давеча скандал в светском обществе был. Они там все лицемеры и пуритане, живут устаревшими буржуазными нормами и понятиями. Разлагаются в своих оргиях и заводят любовниц и любовников, но снаружи делают вид, что все прилично и не дай бог.
— Погоди-ка… Уваров. Тот самый, который столичный многоженец? — поднимает бровь Вероника: — про которого газеты пишут, что он дескать архидемона изнасиловал?
— Он же представился, — говорит Настя и закатывает глаза: — ах, да, ты не слышала. Потому что переоценила свои силы и валялась на грязной земле как тряпичная кукла. Кроме того, слухи всегда преувеличивают.
— Сама швабра. — говорит Вероника: — что? Думаешь я забыла? Я — тормозная? Вовсе нет. Сама швабра.
— У тебя сложности с адекватным восприятием мира. — замечает Настя: — вот если у нас все получится, если мы на самом деле установим мир справедливости и общего счастья, после революции — я садовником хочу стать. А ты? Ты только и умеешь что убивать.
— Убивать тоже полезное умение. Всегда найдется кого убивать, — рассудительно замечает Вероника: — и потом, не доживем мы с тобой до светлого общества. Меня вот больше интересует этот Уваров, неужели у него и правда сорок жен, как у Али Бабы?
— У Али Бабы было сорок разбойников. И нет, у него их не сорок… вроде бы. Насколько я знаю, у Лопухиных говорили о том, что у него есть главная жена, некая Мещерская, вроде бы она с Денисьевыми в ссоре. Потом несколько девиц-рабынь из какой-то дальневосточной тирании, там, где к женщинам как к имуществу относятся. Он одну даже на вечеринку к Разумовским приводил, смуглая такая девица. — говорит Никанор: — а вообще, светские сплетни к делу не относятся. Давайте по плану, у нас впереди еще две остановки.
— А что по плану, — машет рукой Вероника: — останавливаемся у монастыря, черные валькирии убирают охрану и ломают ворота, входим внутрь, пускаем тебе кровь над… над чем? Что тут? Сердце?