— Во что ты веришь? В то, что маги-аристократы во всеобщее благо стараются, а простолюдины благодарны им за свое спасение? В то, что чиновники делом занимаются и взяток не берут? В то, что бюрократы за службу и спасение отечества стараются? В то, что вообще возможно объединить аристократов, среди которых даже брат на брата идет ради наследства в три гроша? Ты, наверное, еще веришь в то, что валькирии созданы только для того, чтобы свет и добро нести и Прорывы закрывать, а не политическую власть и влияние Лопухиных увеличить? Или что, если нищему на улице сто рублей дать, так он пьянствовать перестанет? Верочка, ты наивная дурочка! — встает со своего места Ай Гуль и упирает руки в бока: — ты просто не жила никогда нормальной жизнью! В Европе она обучалась!
— Хорошо. — вздыхает Вериока и опускает протянутую руку: — хорошо. Не хочешь — не надо. Не веришь в меня — не надо. И не надо думать, что я не знаю о чем ты говоришь. Я прекрасно знаю про Лопухиных и Орден Святой Елены. И про бюрократию. И про интриги в правительстве и при дворе. Так ведь речь как раз о том, чтобы с этим бороться! Чтобы преодолеть! Чтобы чиновники и высшая знать прекратили государство наше на лоскутки как одеяло рвать, ослабляя его! Ну не хочешь и пес с ним. Хотя бы с Волконской помоги. Она сидит в Петропавловке неправильно, несправедливо и ты это знаешь.
— Она опасна для окружающих. Даже если это несправедливо. Она — ходячая бомба. — говорит Ай Гуль: — тут дело не в справедливости, а в безопасности.
— Потому я и расстроилась, что жена Володи сегодня не пришла. — вздыхает Вериока и садится на место: — ее присутствие бы здорово помогло. Как пример, понимаешь? Если она так легко может людей из Серого Лабиринта вывести, то…
— Ты не понимаешь, о чем говоришь! — взрывается Ай Гуль: — то, что может она… Володя! Скажи ей! — поворачивается она ко мне: — скажи ей, что это невозможно!
— Почему же? — задается вопросом Вериока: — Володя, твоя жена, эта славная девушка Акай — она же может выводить людей оттуда! Она делает Волконскую безопасной! Если кто пропал рядом с ней — поехали и Акай привели, вот и все. Мы вернем девушке ее жизнь! Ты вообще понимаешь, насколько ужасны стазисные камеры в Петропавловской крепости? Там люди за месяц седеют!
— Акай это не выход! Она… неконтролируема еще больше, чем Волконская! — заявляет Ай Гуль: — Володя, ну скажи ты ей!
— Да почему? Она же человек в конце концов! И вполне себе вменяемой и милой выглядела. — недоумевает Голицына, а я понимаю затруднения моей кузины. Не может же она сказать, что Акай — не человек вовсе. Может и была когда-то, но сейчас точно нет. Во-первых мы и сами не знаем, что она такое. Кицунэ? Что такое кицунэ вообще? По восточным легендам, стоит лисице прожить пятьдесят лет и у нее еще один хвост вырастает. А если тысячу проживет, то девять вырастет. И такая лисица становится бессмертной, обретает возможность преображаться и разговаривать по-человечески. Это что-то объясняет вообще? Ни черта не объясняет. Ай Гуль вон считает ее Высшим Демоном, близняшки из Ся считают ее генералом Девятого Круга, сама она уверяет что природный феномен, а Мещерская считает, что она должна помереть в жутких муках. Я лично пока причисляю ее к категории «Хтонь Неведомая Обыкновенная, одна штука».
А во-вторых, признаваться Голицыной в том, что у меня в женах такая вот неведомая хтонь — мы не можем. Хорошо, что в Империи нет традиции инквизиции, но и СИБ с меня достаточно, найдут управу. Но и оставлять дело так как есть… все же жалко Волконскую, вот уж кто на маньяка ни капли не похож, просто выверт магии у человека такой. Смогу ли я со своей лисицей о помощи договорится и во сколько это мне обойдется?
— Хорошо. — говорю я: — мы с Акай поможем чем сможем. Давай свою руку, пожму. Или чего еще… все пожму.
— Вот! — торжествующе говорит Ай Гуль и тут же хмурится: — чего⁈ Ты чего⁈ Как это поможем⁈ Как ты с ней… нет, нет и нет! Все же узнают! И она — мало ли чего натворит.
— Может и натворить. — признаюсь я: — она у меня… с особенностями.
— Ой. — прижимает ладони к щекам Вериока: — извини, я не знала… она — аутист, да?
— Да лучше бы она аутистом была… — ворчит Ай Гуль: — всем бы легче было…
'Сборникъ занимательныхъ исторій
отъ Асторіи Новослободской въ мягкомъ переплетѣ и съ картинками'.
Злодѣй поднялъ свой револьверъ и направилъ его на принца, недрогнувшей рукой взведя курокъ.
— Умри, тиранъ! — воскликнулъ соціалистъ: — ибо подъ твоимъ тираническимъ игомъ ропщутъ люди по всей нашей землѣ-матушкѣ! Бѣдные крестьяне голодаютъ, а у рабочихъ нечѣмъ кормить ихъ дѣтокъ!