— Это, конечно, так, но Элис пока отлично справляется и сама… — сказала Куруми уже менее уверенно.
— Пока справляется, — повторил Элрион. И почему до неё так сложно было донести столь простую мысль? — А если что-то случится здесь, пока Элис будет в Туманных землях? Или что если она вообще оттуда не вернётся?
Последнее было явно зря, по лицу Куруми пробежала тень волнения и страха.
— Она просит тебя остаться здесь, потому что не может доверить этот мир никому, кроме тебя. Она верит, что ты сможешь завершить то, что не сможет она, понимаешь?
Куруми кивнула, и в этом жесте чувствовалась какая-то странная обречённая покорность.
— Ну вот и отлично, а теперь пойди и скажи это Элис, пусть она тоже порадуется, какая ты умная и понятливая девочка, — фыркнул Элрион и развернулся, собравшись уходить.
— Спасибо тебе, — эти слова заставили его замереть на месте. — Не только за это, вообще за всё. Я перед тобой в долгу, и… я рада, что ты рядом.
Кажется, теперь его собственные уши начали краснеть. Это какая-то совершенно дурацкая и нелепая общеэльфийская особенность.
— Не придавай этому слишком много значения, — он накинул капюшон слишком поспешно, и вряд ли это укрылось от глаз Куруми, — просто я к тебе привык.
***
Снег падал медленно, тяжёлыми, крупными хлопьями. Он лип к ботинкам и одежде, словно желая погрузить тебя в эту зиму целиком, поглотить тебя без остатка, до того, как наступит весна, и забрать с собой, чтобы ты растаял, бежал ручьями и ушёл в землю с талой водой.
Лайт улыбнулся. Он был к этому почти готов. Он был готов, пожалуй, даже немного больше, чем вообще можно быть, если речь идёт о таком важном событии, как собственная смерть.
Три надгробия — ровный ряд. Мать, отец и младший сын. Такая трагичная и гармоничная картина. Почти идеальная. Рядом с последним надгробием красноречиво пустое место, пробел, а дальше стена кладбища. Для завершения не хватает лишь одной могилы. Его.
— Скажи, ты это специально сделал?
Лайт проследил взгляд Аллена и понял, что брат смотрит туда же, куда и он мгновение назад. Он тоже понял композицию.
— Ты мог поставить мою, — Аллен немного запнулся на этом слове. Забавно, что за два с лишним года он так и не смирился с собственной смертью, — могилу в это пустое место, но поставил с другой стороны, рядом с могилой мамы. Ты будто оставил место…
— Для себя, — интонация вышла полувопросительной, Лайт криво улыбнулся, шрам почему-то дёрнуло болью. — Да, возможно, так и есть, но что такого? Кто-то возводит целые фамильные склепы, где места распределены на целые поколения вперёд. Пойми, братец, если в этом мире и можно что-то знать наверняка, так это то, что рано или поздно тебе понадобится такое вот место.
— Оставить место вот так, на неопределённое будущее, это на тебя непохоже, — сказал Аллен очень задумчиво, было забавно наблюдать за тем, как он хмурит брови, что-то напряжённо обдумывая.
— Да ну? Я питаю страсть к подобным красивым жестам, а это — определённо красиво, — Лайт усмехнулся. Выражение лица Аллена так и не изменилось.
— Да… а ещё ты питаешь страсть к длинным, многоступенчатым планам, продуманным на много шагов вперёд, — лицо Аллена помрачнело. — С самого начала…
Губы Лайта вновь разрезала улыбка.
— С самого начала, всё это было спланировано, — в голосе Аллена звучало что-то среднее между восторгом, осуждением и ужасом. — С самого начала, шаг за шагом, всё это должно было вести сюда, вести к твоей… смерти?
— Не переоценивай меня. В этом плане был ряд допущений, пару раз приходилось просто действовать по обстоятельствам. Но в целом, общая канва, скажем так, сюжета, действительно была спланирована мной с самого начала, — ответил Лайт, пожав плечами.
— Да уж, твои планы, это точно изощрённые способы самоубийства, — Аллен невесело усмехнулся. — И всё ради того, чтобы убить Игнасия?
— Всё ради мести, так будет звучать красивее и драматичнее. Хотя, впрочем, какая разница. Вы всё равно испортили грандиозный финал моего плана. А он был моей любимой частью, между прочим, — он посмотрел на Аллена почти укоризненно. Забавно, но за то время пока Лайт сидел взаперти, Аллен успел немного подрасти. Буквально на пару сантиметров, но если раньше Лайт смотрел на него сверху вниз, то теперь они были совершенно одного роста. И это казалось странным и непривычным.
— Ты когда-нибудь перестанешь ныть из-за неудавшегося самоубийства? — лицо Аллена исказилось, словно у него вдруг сильно заболела голова. — Между прочим, в таких случаях принято говорить «спасибо».
— Спасибо? — Лайт усмехнулся. — За что? За то, что отсрочили мою смерть, перенеся её из одной локации в другую?
— Когда я решил спасти тебя, я не знал про Мистланд. Я не знал, что… — Аллен замолк. В его глазах вновь слишком явно читается чувство вины. Пожалуй, дай ему волю, и он винил бы себя за грехи всего населения Альтеры.
Конечно, он не знал про Мистланд. Никто не знал об этих проклятых Туманных землях, кроме, пожалуй, Рубинарта. Никто не думал, что им придётся туда отправиться. Никто не думал, что совету покажется хорошей идея отправить туда Лайта вместе с отрядом, чтобы там он «искупил своё предательство». На самом деле это был лишь красивая формулировка для «умер там, мучительнее, чем здесь», но…
— Ладно. В итоге, всё не так уж и плохо, — Лайт улыбнулся, в этот раз почти совсем по-человечески, — Ты молодец и спасибо, что вытащил меня из этой комнаты.
Аллен несколько раз моргнул. Он выглядел так, будто собирался отвесить себе пощёчину, чтобы проверить, что не спит.
— О богиня, ты всё-таки успел там рехнуться, — пробормотал он шокировано.
— Именно, — кивнул Лайт с важным и серьёзным видом, — потому что ты долго копался, но я тебя прощаю. Потому, что ты в кои-то веки сделал что-то самостоятельно без моей помощи. А это заслуживает похвалы.
Сказав это и бросив последний взгляд на надгробья, Лайт развернулся и пошёл прочь. Но стоило ему сделать несколько шагов, как голос Аллена остановил его:
— Ты похож на него.
Всё внутри у Лайта похолодело. Он сам не ожидал от себя такой реакции.
— На Игнасия? — что-то такое звучало в этом вопросе, что-то почти испуганное, что-то ужасно слабое.
Аллен вздохнул, тяжело почти до театральности. Всё-таки некоторые его замашки младший брат невольно перенял.
— Да нет же, придурок.
Лайт обернулся. Аллен посмотрел на него почти с сожалением.
— Ты похож на отца.
— Думаешь?
— Знаю, — Аллен уверенно кивнул. — Ты хороший человек, Лайт, и брат тоже. Очень по-своему, конечно, но всё-таки.
Взгляд против воли упал на надгробие. Отец. Лайт хорошо его помнил. Он был очень занятым человеком, но всегда находил время для них. Он учил Лайта читать, писать, фехтовать и играть в шахматы. С последним у Лайта не ладилось.
«В шахматах или в фехтовании, неважно, всегда нужно уметь просчитывать ходы противника наперёд, учитывая даже то, что противник будет делать то же самое, и тогда ты сможешь выиграть, — говорил он, — просто больше практикуйся, и всё получится».
И Лайт усердно практиковался. Он старался предсказывать поступки всех, кто окружал его, продумывать длинные цепочки ходов. Со временем он в этом преуспел. Впрочем, шахматы он так и не полюбил. Хоть Лайт и научился неплохо в них играть, шахматам он всегда предпочитал покер.
А ещё отец говорил, что иногда сама судьба предлагает тебе сыграть, и, как правило, от таких предложений не стоит отказываться. И Лайту было почти интересно, какие карты выпадут ему на этот раз.
***
Сон не шёл. Вообще. Никак. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, а Ноэ всё также продолжал лежать, бессмысленно пялясь в потолок. Огромная круглая луна светила прямо в его окно, и этот свет раздражал настолько, что впору было взвыть. Но Ноэ всё-таки держал себя в руках. А вот свои мысли не очень, потому что в голову лезла всякая дрянь. В общем-то, это была примерно та же дрянь, что лезла ему в голову днём, но ночью она отчего-то становилась в несколько раз гаже.