***
— Почему вообще именно мы должны его искать? — Ноэ раздражённо пнул попавшийся ему под ногу камень, который прилетел точно в голову какого-то мелкого монстра. Монстр разъярённо огляделся по сторонам, явно намереваясь разорвать обидчика на части, но, увидев меч Ноэ и топор Лени, быстро передумал и исчез где-то в скалах.
— Кажется, ты сам сказал, что не хочешь бегать по поручениям какого-то странного парня, пусть даже он и президент, — заметил Лени.
— Ну да, сказал, но откуда я знал, что нам предложат такую альтернативу? От которой нельзя будет отказаться.
Лени лишь пожал плечами. Сам он ничего такого страшного в порученных им поисках Вельскуда не видел. Странно было то, что Вельскуд вообще оказался в Мистланде. Но если Рубинарт сказал, что он здесь, этому стоило верить. И вот пока Элисия и Аллен выполняли задание президента Мерки, Лени и Ноэ занимались поисками.
— В смысле мы им что, гончие псы, как мы должны его искать? — продолжал возмущаться Ноэ, но уже скорее от скуки, чем из-за настоящего негодования.
— Жалко, что здесь нет Эдем, — вздохнул Лени после недолгого молчания.
— Да… — протянул Ноэ неожиданно задумчиво и немного меланхолично, но это настроение пропало так же быстро, как и появилось. — Подожди, причём тут Эдем вообще? — спросил он сбивчиво и даже будто немного смущённо.
— Ну она хорошо умела кого-то искать, она же всё-таки следопыт, — удивлённо ответил Лени.
— А ну… да, — пробормотал Ноэ и отвернулся. Лени показалось это странным, но расспрашивать он не стал.
Найти Вельскуда удалось только спустя несколько часов. Пришлось расспросить полуживого монстра о том, кто его так отделал, и только тогда они смогли встать на след. Сам же Вельскуд тому, что его нашли был явно не рад.
— За чем бы вы не явились — уходите, — приветствовал их он. — Я и так устал от твоего лица, а теперь оно ещё и в двойном экземпляре, — сказал Вельскуд, обращаясь к Ноэ.
Впрочем, Ноэ это не расстроило, скорее даже наоборот. Ему, видимо, нравилась возможность бесить кого-то одним своим видом.
— Не очень-то вежливо для того, кто всем кругом должен, — усмехнулся Ноэ. — Мог бы хотя бы выслушать.
— Кому и что я, по-твоему, должен? — на лице Вельскуда отразилось что-то такое, после чего любой здравомыслящий человек посчитал бы лучшим развернуться и уйти, чисто из чувства самосохранения.
— Мне и Эдем за первый самоцвет, а Аргенте за второй. Короткая же у тебя память, — Ноэ усмехнулся, Вельскуд нахмурился, Лени захотелось уйти отсюда подальше.
— Не зазнавайся, мальчишка, то, что ты помог мне однажды, не делает меня твоим должником навечно.
— Но тем не менее, долг ты погасить обязан и не только передо мной, — даже Лени удивляло то, как можно так разговаривать с кем-то, имеющем сразу два драконьих самоцвета, ещё больше удивляло то, что Велькуд это позволял. Неужели действительно чувствовал себя должным?
— Что тебе нужно, надоедливый ребёнок? — после недолгих раздумий спросил Вельскуд.
— Чтобы ты выполнил свой долг и стал стражем Альтеры вместо Аргенты, — ответил Ноэ, все насмешливые интонации из его голоса тут же исчезли.
Лени сделалось грустно. Аргента была странная и грубоватая, но хорошая и по-своему добрая. Но самое главное — она была чем-то вроде точки опоры. Можно было верить, что что бы ни случилось, если дела будут совсем плохи, то Аргента придёт и поможет. Лени не верилось в то, что Вельскуд сможет её заменить. Самому Вельскуду, видимо, тоже.
— Думаешь, это действительно должен быть я? — раздражённо спросил он. — Никого получше не нашлось?
— У тебя её самоцвет, — заметил Ноэ, — это не может быть кто-то другой. Или тебе это не по силам, старик?
— Старик? — переспросил Вельскуд таким тоном, услышав который о побеге задумался бы даже не очень здравомыслящий человек. Но не Ноэ.
— Уж прости, но ты старше моей бабушки, — пожал плечами он.
— Мне давно стоило снести твою пустую голову с плеч, — то, как Вельскуд это произнёс неоднозначно намекало, что он вот-вот готов приступить к исправлению этой досадной оплошности.
— В любом случае, отказаться от роли хранителя ты не можешь, — заметил Ноэ.
— Почему это? — Вельскуд сейчас выглядел как тот, кто может отказаться от чего угодно.
— Потому что Аргента доверяла вам, поэтому и передала самоцвет, — вступил в разговор Лени, пока Ноэ не сказал чего-нибудь, что будет иметь необратимые последствия. Все взгляды тут же обратились к нему.
— У неё не было выбора, — возразил Вельскуд.
— Да? Думаете? — Лени почувствовал себя немного неловко, на него смотрели уж слишком пристально. — Мне кажется, она знала, что всё закончится именно так, и сознательно шла на это. То есть, это и был её выбор — передать кристалл именно так. И она смогла принять его только потому, что знала, что вы сможете нести это бремя.
Повисло молчание. Лени подумал, что зря полез в этот разговор. Вельскуд никогда никого не слушал, почему должен вдруг послушать его?
— Ладно. Вижу вы, назойливые дети, никогда от меня не отстанете, — вздохнул Вельскуд. — К тому же если исчезнет Альтера, то исчезну и я.
— Так ты согласен? — встрепенулся Ноэ.
— У меня нет выбора, — угрюмо кивнул Вельскуд, — но не радуйтесь слишком сильно, это не много меняет. Чтобы закрыть Монолит и спасти Альтеру, придётся восстановить Щит, созданный Аргентой, а у меня на это пока не хватит сил. Я ещё не овладел её самоцветом полностью.
— У тебя не слишком-то много времени осталось на это, — заметил Ноэ, и Вельскуд снова кивнул.
— Значит, надо искать другой источник энергии, да? Вроде других самоцветов или чего-то подобного? — спросил Лени.
— Да, — ответил Вельскуд, — и делать это нужно быстро.
***
Погода была отвратная. В принципе почти всегда, но в тот день особенно. Это первое, что приходит в голову Элисии, когда она вспоминает тот день, в который им всё-таки удалось договориться о сотрудничестве с Верникой.
Тяжёлые тучи закрывали собой всё небо, так что сложно было понять даже какое сейчас время суток. Было душно как перед грозой. Но её не случится, Элисия почему-то была в этом уверена. А ещё она была усталой и злой и чуть более настроенной на мгновенное убийство, чем на конструктивный диалог.
— А вы действительно неплохи, — Верника выглядел довольным, как человек, узнавший, что попавшая ему в руки безделушка куда ценнее, чем он предполагал. — Собрать о вас хоть какую-то информацию оказалось сложным даже для меня, так что пришлось подтвердить её делом. С людьми из Альтеры столько мороки.
Элисия действительно была зла, как потревоженная мантикора. Потому что вместо того, чтобы бегать по поручениям Верники, они могли бы заняться тем, ради чего и пересекли границу между мирами. И она бы с удовольствием высказала Вернике всё, что думает по поводу его проверок. Но не высказала. Потому что на его месте сама бы тоже проверила информацию, в которой не была уверена.
— К тому же, Красный дракон Рубинарт в одиночку блокирует всю армию разрушения силовым полем, сделанным только с помощью половины его самоцвета. Подумать только, даже один дракон может быть таким сильным. Это почти нечестно, — рассуждал вслух Верника, будто испытывая терпение Элисии и её гильдии на прочность. — Я слышал, у тебя есть другая половина самоцвета Рубинарта и еще один дракон, правда ведь, Элис? Могла сказать мне об этом раньше, это сделало бы тебя ещё более привлекательным союзником.
Элисия лишь пожала плечами, ни подтверждать, ни опровергать эту информацию она не собиралась. Пусть Верника думает, что знает о них всё, так ей будет спокойнее. Половина самоцвета Рубинарта была не у неё, а у Гензаи, с которым они с Элисией решили действовать независимо друг от друга. А драконов, помимо Рубинарта, было двое. Жаль, Элисия не могла уточнить, про Геранта или про Вельскуда доложили Вернике его люди.
— Ты ведь уже давно всё для себя решил, так что не тяни время, — холодно ответила Элисия, решив, что может себе это позволить.