Лондон угнетал чеха, но куда больше угнетали проходящие мимо люди: молодые франты, клерки, чинно прогуливающиеся пары, торговцы. Все они проходили мимо. Порой с кем-то они встречались взглядом, но это было только мимолетной случайностью. Все они продолжали идти мимо.
В какое-то мгновение мужчина испытал острое желание окликнуть кого-то, остановить, встряхнуть. Почему все настолько слепы? Почему не видят опасности? Почему он вынужден нести это бремя один…
Но долго предаваться тоске было нельзя. На миг сжав губы, мужчина бесшумно вдохнул. Прочь меланхолию, не время.
– Что же, возможно, – пожала плечами женщина, даже не взглянув на мужчину. Ее Мастеру было плевать на мнение остальных, так же, как и ей. Было достаточно того, что она была предана ему, безгранично и всецело.
– Он просил вас о встрече, на удобной для вас территории, в любое время. – так же холодно продолжала рыжеволосая. – И вот еще…
Точно только вспомнила, женщина сняла с шеи бархатный мешочек на золотистой веревочке и подала спутнику.
– Он сказал, вы поймете. – безразлично бросил рыжая, подняв к мужчине, спокойный взгляд, уверенного в себе хищника, что так не вязалось с хрупкой фигуркой.
Невозмутимо приняв мешочек, мужчина взвесил его на ладони и лишь едва заметно прищурился. Морщинки, тот час ставшие более явными, точно подчеркнули линию старого шрама. Он уже знал, что увидит и не собирался открывать его при женщине. Незачем позволять постороннему касаться его прошлого.
– Скажите, что я сам найду... – все же ответил Никола и, отступив от спутницы, церемонно склонил голову и развернулся прочь.
Разговор был окончен.
Криво усмехнувшись, женщина только чуть приподняла бровь и направилась в противоположную сторону.
Не оборачиваясь, Никола ускорил шаг. Ему нужно было увидеть сорванную. Едва не столкнувшись с парой работяг, мужчина быстро отступил в сторону, пропуская их, привычно убрав ладони в карманы. Пальцы тот час коснулись мягкого бархата мешочка, переданного марионеткой.
Нахмурившись, Никола помимо воли сжал его в ладони. Ему не нужно было открывать мешочек, чтобы узнать, что он скрывает. Ему не нужно было смотреть на небольшой камень с отверстием посредине, чтобы вспомнить каждую его царапину.
Невесело хмыкнув, Никола с трудом разжал пальцы.
Амулет на удачу, который он когда-то подарил брату. Святыня куда более ценная, чем все святые мощи вместе взятые уже оттого, что хранила в себе отпечаток светлого прошлого. Вот только то, что должно было бы радовать душу разрывало ее, превращая в лохмотья.
– Hvala ti, brate. – негромко пробормотал он, замедлив шаг. – Удача мне не помешает.
Когда Эрика вышла из кафе, Хилсвальд не был уверен, что она вернется. Но девушка, уже в который раз удивив Бэна. Вернулась и заявила, что верит ему и, раз им ничего не остается, то она согласна остаться и помочь ему. И Хилсвальд, снова удивился.
Уже в который раз эта хрупкая, но удивительно сильная девушка, поражала его. В момент, когда Эрика вернулась к нему за столик, заявив, что верит всему рассказанному, Хилсвальд всерьез задумался о том, чтобы, если они останутся живы, сделать предложение этой удивительной особе.
Еще немного посидев в кафе, Эрика и Бэн решили посетить сгоревший особняк Хилсвальдов.
Когда это ничего не дало, Бэнжамин отвез Эрику в летнюю резиденцию Хилсвальдов, в котором Бэн и обитал после пожара, устроенном Мастером. Пожара, в котором погиб лорд Хилсвальд - старший...
Отец. А он не смог его даже похоронить. Хоронить было нечего. Не смог попрощаться. Извиниться. Сколько он не успел ему сказать. И как сожалел, что в последние годы был с ним подчеркнуто холоден.
Тряхнув головой, Бэн первый выбрался из кареты и помог выбраться Эрике. Всю дорогу от особняка Хилсвальд не проронил ни слова, Эрика тоже молчала и это устраивало обоих.
Самокопанием можно было заняться потом, как и предаться скорби. Сейчас цель была одна – выжить. Слух о пожаре в доме Баррингтона-старшего быстро разошелся по всему Лондону и Хилсвальд не сомневался, это дело рук Мастера. И, если этот псих убирает своих, что мешает ему убрать его с Эрикой?
До этого Мастер, словно играл с ними. Но, видимо, теперь игры кончились.
Глубоко вдохнув, Хилсвальд сам открыл дверь, пропуская вперед Эрику. Приходящая прислуга уже ушла, а после того, как он остался один, большего ему не нужно было.
Пройдя в гостиную, девушка рассеянно осмотрелась. В сознании теснилось множество различных мыслей, которые сплетались и перемешивались, теснясь, как шлюхи Уайтчепела по вечерам.