Среди наследников родовитых фамилий было немало тех, кто в свое время выжил, выстоял в Смуту, кто пошел на компромисс, избрав на царство Михаила Романова. Им было далеко не безразлично, как пойдут дела в возрождаемом государстве. Угодны или неугодны будут они новому царю, приглянулись или нет, но эти люди в своих помыслах руководствовались стойким гражданским, патриотическим чувством. К тому же они по завету предков призваны были служить державе, оберегать ее, а когда это требовалось — жертвовать собой. В критических для Отечества эпизодах они оказывались в нужное время в нужном месте, спасая ситуацию, выравнивая крен государственного корабля.
В среде высшего боярства, как и духовенства, вызревало поколение, для которого гнетущее обитание в сообществе, погруженном в стяжательство, своеволие, пьянство, становилось невыносимым. Приходило понимание того, насколько дальнейшее сползание общества в безвременье подтачивает устои государства, ведет к утрате того немногого, что удалось отстоять в годы Смуты. И в светской власти, и в среде церковников пробуждались мысли, зовущие к действию, прежде всего к тому, чтобы воссоздать прочную власть в центре, в Москве. Наиболее уязвимым местом выступали расхлябанность в аппарате государственного управления, отсутствие согласованности в функциях управленческих структур — приказов, в их взаимодействии с органами власти на местах.
Проблемы проистекали из слабости власти, главной причиной которой была нехватка людей, знающих дело и болеющих об интересах государства. Монархическая власть заявляла о себе весьма робко, казна была наполовину пуста, должностные лица несли службу «спустя рукава». Возможность консолидации, вовлечение в оборот необходимых ресурсов верхушке общества виделись на основе всемерного повышения ответственности и дисциплины, наведения порядка путем применения суровых мер принуждения и наказания. Необходимы были решительные действия, чтобы сдвинуть с мертвой точки, придать обществу движение в сторону государственного и правового устроения. Для реформаторов «первой волны» во главе с Морозовым таким направлением стало укрепление налоговой дисциплины и на этой основе пополнение пустующей государственной казны.
Мыслящих людей не оставляли раздумья о том, насколько ущербным на фоне окрестных стран выглядело Русское государство. К пятому десятилетию XVII века ее геополитическое положение было удручающим в сопоставлении с тем, какой была и чем располагала Русь всего столетие назад. Речь Посполитая завладела большей частью территории древней Киевской Руси, стояла буквально у московского порога. В ответ на попытки московитов военным путем потеснить врага поляки по Поляновскому миру (1634) выставили свои форпосты в 18 километрах от Москвы. Балтикой с ее побережьем целиком владела Швеция, переименовавшая это водное пространство в «Шведское озеро». С юга Москва, как и соседние с ней местности, находилась под непрестанной угрозой губительных рейдов крымско-татарской конницы, разорявшей города и селения, уводившей в рабство тысячи людей. За Крымом стояла еще более грозная опасность — Османская империя, не скрывавшая намерений подчинить все христианские земли Запада и Востока и поднять над ними зеленое зная ислама.
Исторические обстоятельства, в каких оказалась Русь к середине XVII века, масштаб проблем, что стояли перед ней, требовали немалых материальных ресурсов, которыми государство не обладало. У управляющего центра не хватало средств на решение даже первоочередных задач. Привходящие обстоятельства, вторгаясь в повседневный обиход властной жизни, разрушали, вносили сумятицу во многое из того, что диктовалось здравым смыслом, логикой пути выхода из тупика. Однако эмоции, страсти опережали, оставляя все меньше места доводам рассудка, вынуждая на поспешные решения, не учитывающие всех последствий.
Имелся и другой фактор, тормозивший поступательное развитие Руси, обрекавший ее на стагнацию, на дальнейшее отставание от соседей по Европе. В насущных сферах общественного бытия давало о себе знать небрежное отношение людей всех сословий к своему гражданскому долгу, в первую очередь к обязанности платить налоги. Казна испытывала нарастающий недобор средств, что еще более ослабляло устои центральной власти. Стрельцы, опорная сила самодержавия, на протяжении нескольких лет не получали жалованья. Денег на содержание государственного аппарата не отпускалось. Услуги чиновников, их «кормление» оплачивались за счет подношений просителей. От этого в приказах и повытьях, органах государственного управления, процветали взяточничество и произвол чиновников. Оставляли желать лучшего знания и способности правящей элиты, в недрах которой вызревали и продвигались те или иные управленческие идеи. Необразованность, упование на Всевышнего, спонтанные, слабомотивированные решения уводили власть в сторону от достижения желаемых результатов. Предлагаемые новации переиначивались, искажались или отвергались с порога. В. О. Ключевский справедливо отмечал: «Само государство носило еще во многом прапрадедовский кафтан, доставшийся в наследство от родителей».