В 1646 году Назарий Чистой был пожалован в думные дьяки и поставлен во главе важнейшего Посольского приказа. Он предложил налоговый проект, который весьма приглянулся «сильным людям» во власти. Впрочем, он мог быть и не единственным, кому пришла в голову «соляная затейка». Упоминают в этой связи Андреаса Виниуса (1605–1652), выходца из Голландии, предпринимателя, возвысившегося еще в царствование Михаила Федоровича. Начав заниматься хлебной торговлей, он перешел к более важной для государства деятельности, — организации чугунолитейного и железоделательного производства. Крупные ссуды из госказны, а также монопольное право на производство чугуна обеспечили ему успех. Был построен первый завод близ Тулы, который в 1632 году начал снабжать местный рынок и оружейное производство. При этом цена на металл оказалась существенно ниже той, что платили за поставляемый из Швеции. Проворный иностранец делом подтвердил свою пользу. К началу царствования Алексея Михайловича его влияние вышло далеко за пределы торговли и промышленности. Народная молва стала относить Виниуса к числу «сильных людей», особо приближенных к Морозову.
Новация, предложенная населению, состояла в том, чтобы заменить косвенные налоги, так называемые «стрелецкие» и «ямские» деньги, одним-единственным налогом на соль. На первый взгляд нововведение давало преимущество и сборщикам налогов, и их плательщикам. Один налог будет легче и исчислять, и собирать, чем несколько других. К тому же потребность в соли у людей была разной. Одно дело применять ее для частных, повседневных нужд, другое — в торгово-промышленном деле. Таким образом, бремя налогов перераспределялось с обывателя на промысловиков, тех, кто занимался производством и продажей продовольствия. В некоторых странах налоги на сырьевые товары — соль, вино, табак, бумагу — передавались в казну государя, оставляя земельные и прочие сборы местным властям. Госмонополию на соль вводили европейские монархи, обустраивая соляные таможни, облагая налогом солеваров, торговцев, крестьян. Подобные меры внедрялись отнюдь не безболезненно, сопровождаясь взрывами народного недовольства. «Мытоимство разбойничества злее», — говорили люди, а появление сборщиков «мыта» неизменно вызывало народный ропот. Особенно частыми протестные выступления происходили во Франции XVI–XVII веков. Там соляной налог назывался словом «габель», что в переводе с арабского означало «кабала», а любые изменения в налоговой системе вызывали тревожные слухи, перераставшие в неповиновение властям. В 1543 году восстание сорока тысяч крестьян на юго-востоке Франции в ответ на повышение налога на соль приняло угрожающие масштабы, поставив под вопрос стабильность в государстве. Власть вынуждена была отступить.
Чистой и Морозов, сведущие в европейских делах, должны были знать о возможных последствиях мер подобного рода. Тем не менее 7 февраля 1646 года царским указом и боярским приговором пошлина на соль была увеличена на четверть с одновременной отменой ямских и стрелецких налоговых сборов. Увеличение пошлины едва ли не сразу привело к росту цены на нее в два раза. На волне панических слухов торговцы стали придерживать соль, цена на нее продолжала расти, пока не выросла десятикратно. Возник черный рынок с сопутствующими последствиями: спекуляцией и коррупцией. Соль на Руси была главным, незаменимым средством обеспечения длительного хранения еды, прежде всего мяса и рыбы: соленая рыба пользовалась особым спросом во время многочисленных постов. Поэтому увеличение пошлины привело к резкому удорожанию не только соли, но и многих продуктов, к сокращению их потребления.
Не сразу, но довольно скоро стало ясно — вместо увеличения доходов казны происходил их недобор. К тому же дороговизна соли усиливала ропот населения. Когда наметился провал налогового проекта, внезапно было объявлено о его отмене. Однако тут же власть потребовала возместить недобор тех денег, какие населению следовало выплатить за три года, прошедшие с начала злосчастного эксперимента. Ярости недовольным добавило еще и требование использовать в торговых делах аршины и весы нового образца с клеймением гербовым орлом. За них также требовалось заплатить по спекулятивной цене, в пять раз дороже обычного. Безнаказанность и вседозволенность, привычка смотреть на народ как на покорное стадо притупили в «сильных людях» чувство реальности и здравого смысла.