– Почему на тебе ментальная защита? – спросил я.
– Простая предосторожность.
– Ради чего?
– Ради этого момента, – сказал Фишиг.
В его глазах отражалось истинное мучение. Он выхватил компактный пистолет из кобуры под накидкой.
– Фишиг! – в ужасе взвыла Медея. Ожесточающая уже гудела в моих руках.
– Не будь дураком, – сказал я.
– Он был бы дураком, если бы пришел сюда один.
Слова не звучали вслух. Раскаленной колючей проволокой псионического яда они обвивали чудовищную ментальную палицу, обрушившуюся сзади на мой череп. Наполовину ослепнув, я неуклюже шагнул вперед. Медея тяжело упала на пол и потеряла сознание.
Я увидел, как из всех дверей появляются люди. Пять, шесть, еще и еще. Все они были одеты в бургундскую броню членов инквизиторской свиты, прикрытую накидками с капюшонами. Нагрудники доспехов украшали золотые пластинки в форме герба Инквизиции. Двое из вошедших схватили меня и вырвали картайскую саблю из ослабевших пальцев. Еще двое взяли меня на мушку.
– Не причиняйте ему вреда! Не причиняйте! – закричал Фишиг.
Меня развернули к дверям буфета, прилегающего к залу отдыха. Оттуда появился высокий мужчина, одетый во все черное. Его жуткое лицо подверглось серьезному хирургическому вмешательству, целью которого было изменение внешности, способное вселять страх и отвращение в окружающих. Огромная челюсть, полная тупых, будто сточенных зубов, торчащих во все стороны, длинное подобие носа, больше напоминающего хобот, темные круги глаз. Из задней части его по-лошадиному вытянутого черепа выходили связки блестящих проводов и трубок для подвода жидкостей.
Когда-то давно он был учеником и дознавателем при моем старом, давно усопшем союзнике Коммодусе Воке. Теперь он сам стал инквизитором.
– Эйзенхорн. Как отвратительно снова видеть тебя, – произнес Голеш Константин Феппо Хелдан.
Гвардейцы связали и повели нас с Медеей обратно на «Иссин». Я все еще не мог опомниться. До меня доносился голос Фишига. Годвин умолял Хелдана, чтобы тот приказал своим людям быть с нами повежливее.
Ох, какую Фишиг совершил ошибку!
Когда нас потащили мимо стыковочных платформ станции, я увидел гладкие очертания черного крейсера Инквизиции, пристыковавшегося возле «Иссина». Судно Хелдана. Скорее всего, он скрывался под покровом атмосферы газового гиганта, пока не захлопнулась ловушка.
Нас привели на главную палубу. Люди Хелдана рассеялись по кораблю.
– Сколько всего людей путешествует с вами? – оскалил на меня зубы Хелдан.
Я не ответил.
– Сколько? – повторил он, подкрепляя свои слова ударом острой псионической боли, заставившей меня вскрикнуть.
Мне надо было сконцентрироваться. Восстановить свою ментальную защиту.
Сделав вид, что мне плохо, в моем положении это было не сложно, я украдкой огляделся вокруг, оценивая ситуацию.
Разгневанный Максилла стоял поблизости, окруженный гвардейцами. Побледневшая Элина сидела, напряженно выпрямившись, на кушетке. Медея распласталась на полу. Она еще только начинала приходить в себя.
Эмоса и Кары на главной палубе не было.
– Трое! – сказал Максилла. – Эти трое. Остальные – экипаж, сервиторы, приписанные к моему судну.
Он играл роль невинного капитана, оскорбленного вторжением на его корабль и дистанцировавшегося от неприятных пассажиров. Но я видел, что он был напуган.
– Вы лжете. Это ясно, – сказал Хелдан, обходя вокруг Максиллы. – Признаю, капитан, ваша защита хороша. Но не лгите мне!
– Я не… – начал Максилла и закричал от боли.
– Не лгите мне!
– Оставьте его в покое! – неожиданно встрял Фишиг. – Он просто капитан. Хозяин этого судна, как и сказал вам. Он в это не замешан.
Хелдан бросил на Фишига испепеляющий взгляд.
– Исполнитель, вы ведь сами этого хотели. Вы обратились к Ордосу, умоляя нас спасти вашего дражайшего господина еретика от проклятия. Что ж, именно это я и делаю. Так что закройте свой рот и дайте мне продолжить. Или, быть может, вы предпочтете, чтобы я исследовал сознания этих восхитительных молодых леди?
– Нет.
– Отлично. Поскольку капитан этого корабля куда интересней. Он ведь не совсем человек, верно? Я прав, Тобиус Максилла? Ваша защита замечательна, но лишь по той причине, что ваш мозг состоит не из одной только органики. Вы машина, сэр, и едва ли заслуживаете право именоваться человеком, так ведь?
– Посмотри-ка, кто разговорился, – отважно произнес Максилла.
Я почувствовал псионическую волну, прокатившуюся по комнате, которая заставила меня похолодеть. Хелдан испустил гневный, звериный рев. Максилла содрогнулся, закричал и упал на колени. Перегоревшие сервоприводы в его шее, плече и запястье правой руки исторгли снопы искр.
– Теперь ты станешь отвечать, металлическая тварь, – Хелдан бросил косой взгляд на Максиллу, – или я должен сжечь еще какую-нибудь часть твоего богохульного тела?
– Нас четверо, – громко произнес я. – Четверо.
– Ага, еретик решил раскаяться.
Хелдан переключил все внимание на меня, забыв о Максилле.
– Еще один – мой научный помощник, Эмос. Уверен, вы его помните. Он находится в лазарете.
– Как это любезно с вашей стороны, Грегор, – произнес Хелдан.
Я молился, чтобы мне удалось обмануть его. Он наверняка мог увидеть в наших сознаниях, что кого-то не хватает. Выдав ему Эмоса, я надеялся, что он удовлетворится и упустит Кару из виду.
– Я бы посоветовал оставить его там.
– Почему?
– Он… Произошел несчастный случай, – сказал я. – Он не совсем здоров.
– Заражен варпом?
– Нет. Он поправится.
– Но он в лазарете из-за соприкосновения с варпом?
– Нет!
Хелдан обернулся к своим людям:
– Отправляйтесь в лазарет. Найдите этого человека. Убейте его и сожгите то, что останется.
– Боже-Император, нет! – закричал я.
Я пытался встать, пытался воспользоваться Волей, чтобы вырвать Ожесточающую из рук Хелдана. Но я был слишком слаб, а он – слишком силен. Очередной ментальный удар вновь бросил меня на пол.
– Все в порядке? – спросил новый голос. – Тут только что громко кричали.
– Все отлично, сэр. Добро пожаловать на борт, – услышал я ответ Хелдана.
Я перевернулся на спину и увидел, как вновь прибывший входит на палубу «Иссина». На нем сверкала медная энергетическая броня, и он все так же решительно выставлял вперед свою аугметическую челюсть. Как и во время нашей последней встречи.
– Осма… – прошептал я.
– Великий Магистр Ордосов Геликана Осма, если не возражаете, – мрачно произнес он.
Его подняли по службе. Орсини был мертв, и Леонид Осма, наконец, дорос до чина, к которому стремился в течение всей своей жизни. Столь многое переменилось в Геликанском субсекторе с тех пор, как я в последний раз был озабочен чем-то, кроме игры в «беги и выживай». Осма, моя Немезида, человек, который когда-то пытался объявить меня пособником демона и бросивший в тюрьму, который истязал и преследовал меня, стал теперь Магистром Ордосов Геликана и наивысшим начальством для меня.
Гвардейцы втащили меня на полуэтаж личной каюты Максиллы и усадили на один из стульев за длинным банкетным столом. Осма держал в руках Ожесточающую и изучал запутанную филигрань на ее клинке. Его собственный огромный энергетический молот якорем висел на поясе.
Хелдан сел напротив меня.
– Между нами никогда не было особой любви, Эйзенхорн. Я оскорбил бы вас, пытаясь притворяться. Давайте все упростим. Покайтесь.
– В чем покаяться?
– В своей ереси, – сказал Осма.
– Я не еретик. И не вижу трибунала равных мне. Меня нельзя судить таким образом.
Я чертовски хорошо знал, что это возможно. Великий он Магистр или нет, но Осма имел право делать со мной все, что угодно.
– Покайся. – Леонид занял место рядом с Хелданом под скрежет сервоприводов брони.
Он действительно был очарован Ожесточающей и вертел ее в своих закованных в латные рукавицы руках.
– В чем я должен покаяться?