Баг.
Весна зигзагами спешила в Александрию Невскую. Ночи мало-помалу становились короче, а дни — длиннее и вроде бы даже теплее. Природа нетерпеливо ждала очередного обновления.
Баг сидел у приоткрытой двери на террасу, наслаждался тишиной и покоем — и бодро тянувшим в комнату зябким мартовским ветерком, предвещавшим погожие деньки. Судья Ди уже третий час шнырял где-то там, на улице.
Все было позади: Теплис, Иерусалим, Ванюшин, Магда… изделие «Снег», которого, как намекнул Богдан (а Баг понял с полуслова), — не было… Зия Гамсахуев, переданный по инстанциям… странная с ним история вышла, многозначительная… Баг, конечно, не Богдан; тот, похоже, на место любого заблужденца себя поставить может, а потом как начнет ему, заблужденцу-то, сочувствовать, как начнет страдать: «Ты знаешь, еч, ведь он по-своему был прав… Несчастный, совершенно одинокий…» Богдану хорошо психологизировать: он не был в Теплисе, не видел, как у всех этих якобы несчастных пена бешенства брызжет с губ… И все же, как ни крути, не вор Зия и не жулик. Поменьше бы ему праведной ярости да побольше ума — глядишь, так и остался бы, как был, хорошим человеком…
А пару дней назад Бага вызвал шилан Алимагомедов и, не скрывая радости, повелел немедля вернуться из бессрочного отпуска к деятельной службе. «Ты, я вижу, все равно… — буркнул Алимагомедов. — Все равно служишь…» Баг лишь скупо улыбнулся в ответ. Таково мое предназначение, мог бы он сказать шилану. Единственное предназначение. Кто-то рожден пасти коз, кто-то — выпиливать лобзиком, а он, Баг, рожден оберегать народный покой. Карма. Но Баг промолчал. «Ну ты это… — добавил Алимагомедов после неловкой паузы: шилан не умел и не любил извиняться. Да и Баг не терпел лишних слов. — Ты уж не ломай без необходимости подданным руки да ноги, ладно?» — И двинул через стол пайцзу, честно сданную Багом по принадлежности сразу по возвращении из Яффо. «Не буду», — уже шире улыбнулся восстановленный в правах ланчжун. «Ну и славно», — улыбнулся в ответ Алимагомедов. «Если они не будут стоять на пути правосудия», — уточнил Баг, закрывая за собой дверь кабинета — чтобы начальник не успел возразить…
Ночь овладела городом. В глиняном чайнике исходил паром «золотой пуэр». Было легко и привольно. Впереди ждала целая жизнь.
В темноте дверного проема соткалась морда Судьи Ди: кот внимательно смотрел на хозяина. В глазах его был вопрос.
— Ну? — спросил Баг. — Проголодался, тигр? Жаждешь питания, богатый кыс-кыс, да, нет? Может, пива налить, э?
Странно, но магическое слово «пиво» не оказало на хвостатого фувэйбина привычного оживляющего воздействия: кот продолжал смотреть на ланчжуна — пристально, выжидательно.
— Та-а-ак… — Баг поставил чашку. — Что ты еще натворил? Ну заходи давай. Рассказывай.
Судья Ди словно того только и ждал: медленно вдвинулся в комнату и сел напротив. Баг усмехнулся.
— Мой хвостатый друг… Было бы значительно проще, если бы ты перестал лениться и уже начал таки говорить наконец. Тогда бы мне не пришлось расшифровывать твои гримасы… Так в чем дело?
Кот обернулся к террасе, коротко — Багу показалось: нежно, приглашающе — мяукнул. И тогда в круг света от лампы робко ступила кошка — меньше рослого и по-кошачьи могучего Судьи раза в полтора, дымчатая, хрупкая и изящная. И, судя по всему, — совершенно беспородная.
Пришелица мягко скользнула к Судье Ди и грациозно уселась рядом, Фувэйбин покровительственно муркнул в ее сторону, а потом сызнова уставился на хозяина. Вот. Она. Жить со мной будет, — прочитал ланчжун в его взоре. И до того умильно смотрелась эта странная парочка, что Баг расхохотался. Кошки тем не менее смотрели серьезно.
— Быстро же ты утешился, хвостатый преждерожденный благородных кровей, — отсмеявшись, покрутил головой ланчжун. — А что, если я скажу тебе: а ну гони ее прочь?
По морде Судьи Ди было ясно: так он этого не оставит.
— Ну ты хоть уверен… в своих чувствах?
Кот подошел к хозяину и прыгнул ему на колени. Уверен, говорили его бесстыжие глаза.
— Ладно, — махнул рукой Баг. — Живите… кошачья семья. Как у вас все просто! Имя-то есть у твоей дамы сердца? Или будем ее по старинке Муркой звать?
Дымчатая кошечка против Мурки, кажется, не возражала.
— Так что же ты? — Ланчжун спихнул Судью Ди на пол. — Давай, прояви сообразную вежливость, покажи девушке апартаменты… Милостивая Гуаньинь, что будет с моим любимым диваном! — пробормотал он, глядя вослед потрусившим на кухню хвостатым.