– Она ускользает от нас, эта земля, – молвил полководец.
И впрямь, от дрожи земли и гула приближающейся армии взлетали все окрестные птицы, бросая даже яйца и своих кричащих птенцов, и улетали на север. За много переходов стада оленей и лосей, сайгаков и коз, тревожно глядя на юг и видя ползущую из южных степей живую черную стену, бросали родные пастбища и тоже уносились прочь. Отряды охотников, самых ловких бахадуров-лучников, летели впереди войска, настигали добычу, но армии доставались только жалкие крохи. И тысячную долю своих солдат не смог бы накормить Тимур этой добычей. Им нужно было все, что могла подарить эта земля! И как можно скорее! Только так истощенная армия могла утолить голод.
Прошел еще день пути.
Заря окрасила степь. Пронзительная утренняя свежесть и аромат сотен весенних трав и цветов наполняли округу. Десятки тысяч дымков поднимались от костров в небо. Тимур стоял у своего шатра. Вокруг была расставлена охрана.
– Позовите ко мне Хаджи Сайф ад-Дина, – приказал он.
Охрана засуетилась. Из соседнего шатра, откинув полог, вышел другой воин. Это был Хаджи Сайф ад-Дин. Поспешно надевая куртку, он подошел к владыке.
– Да, Тимур?
– Далеко впереди горы Улытау, – сказал тот своему полководцу. – Священная земля Чингизидов. И вот мое изголодавшееся войско, простого эмира из Кеша, стоит у этих пределов…
Он был прав – перед ними открывалась священная земля потомков Чингисхана. Там, впереди, в мавзолее был похоронен великий Джучи, создавший гигантский улус, откуда, собрав войско, начинал свой завоевательный поход его сын хан Батый.
– Но мы не войдем в пределы священной земли изголодавшимися бродягами, – добавил Тимур. – Клянусь тебе.
– И кто же накормит нас? – удивился Хаджи Сайф ад-Дин и нарочито хитро прищурил глаза. – Сколько бы мы ни высылали вперед охотников, этого мало. Звери за много йигачей[13] пути слышат нас и убегают на север. И птицы летят туда же. Разве что выпадет манна небесная? Я не понимаю тебя, Тимур…
– Я накормлю вас во славу Аллаха, – ответил правитель Мавераннахра. – Нас двести тысяч, мой друг. Сегодня на рассвете мы устроим охоту!
– Охоту? – нахмурился его полководец. – О чем ты? Мы будем преследовать стада сайгаков? Гнаться за ними, как за проклятыми кипчаками?
– Нет! Мы охватим всю их землю! – сказал Тимур. – Мы устроим большую охоту, мой верный Сайф ад-Дин! Мы разделим все наше войско на две части. И не разрывая сцепки здесь, – он ткнул пальцем в землю, – мы разойдемся по кругу на две стороны света, и так широко, чтобы мои воины встретились ровно через трое суток, в тридцати йигачах от этого места. В предгорьях Улытау! Я накормлю вас, накормлю со своей руки. – Довольный, он уже смеялся, а потом кивнул вперед: – Через трое суток эта степь станет щедрой ладонью нашего Господа, всегда готового помочь своим истинным любящим детям!
Так началась самая великая охота в истории человечества…
Утром 3 мая 1391 года двести тысяч бахадуров эмира Тимура, оставив позади обоз, разделились на два рукава и стали расходиться в стороны. Трое суток они плотными отрядами растекались по округе, глядя на убегающих от них животных. И всякий раз делали так, чтобы те отступали от них в центр круга. Через трое суток вожатые двух отрядов увидели издалека друг друга. Огласив округу радостным кличем, армия соединилась, круг замкнулся. Это было самое гигантское живое кольцо, бравшее в осаду кого бы то ни было, и оно охватило сотни квадратных километров. А потом кольцо стало сжиматься. Олени и лоси, сайгаки и зайцы пугливо бросались от лучников и неслись по степным просторам, не зная, что от одного охотника бегут к другому. Изголодавшаяся армия уже понимала, что добыча будет велика. Птицы вспархивали из молодой травы и сразу получали десятки стрел. Животных били целыми табунами, и скоро стало ясно, что запас животных превосходит возможность употребить их в пищу. Еще несколько дней назад армия Тимура ела подножный корм, а теперь она же отпускала молодых оленей, лосей и сайгаков на волю, давала им уйти и била только самых жирных и крупных животных. Когда еще через сутки кольцо сжалось, все пространство было покрыто окровавленными трупами крупных оленей и гигантских степных лосей. Чагатаи прежде не знали этих животных с раскидистыми рогами – вот была невидаль! Туши разделывали, мясо жарили на кострах, варили в казанках, делали из него про запас солонину. В течение нескольких дней армия была накормлена и готова двигаться дальше.