И только после этого полководец устроил смотр своим войскам. После такого тяжелого перехода он должен был знать, в каком состоянии его бойцы. Яса Чингисхана гласила: «Он приказал своим наследникам проверять лично войска и их вооружение перед битвой, поставлять войскам все необходимое для похода и наблюдать за всем, вплоть до иголки и нитки, и если какой-либо воин не имел необходимой вещи, то его надлежало наказать». Такие рекомендации по воинской дисциплине были великим подспорьем для таланта полководца. Тимур соблюдал эти правила неукоснительно, хорошо понимая, насколько был прав покоритель мира.
Армия выстроилась в степи туменами, в каждом тумене отдельно стояли тысячи бахадуров, в каждой тысяче – сотни. Всюду поднимались вверх знамена подразделений. Тимур объехал принцев – сыновей и внуков, стоявших во главе своих войск, и первых командиров, с которыми воевал долгие годы. Испытанные в боях вожди уже проверили своих солдат, теперь государь даст смотр командирам и, на свой выбор, бахадурам. Он мог вызвать из строя любого и, не жалея времени, проверить все оружие, экипировку, оснащение лошадей. Все знали об этом и приготовились.
С особой душевной теплотой Тимур подъехал к своему второму сыну – Умаршаху. Тот вышел из строя и, встав на одно колено, вложил свои руки в руки отца. От принца Тимуру преподнесли подарки.
– Встань, мой дорогой сын, – сказал Тимур. – Я горжусь тобой. – Государь нахмурился. – У тебя на глазах слезы – отчего?
– Я жду битвы, мой повелитель, это слезы радости и восторга, – вставая, ответил сын.
– Слова настоящего бахадура, – растроганный, кивнул Тимур.
Но он, умевший читать чужие мысли, потому что хорошо знал людей, не сумел в этот раз прочитать мысли старшего из оставшихся сыновей. Умаршах лукавил: другая была причина его слезам! Принц вспомнил, что всего этого могло бы и не быть: похода, знамен, степного ветра, гула сотен тысяч воинов, а главное – предчувствия самой великой в его жизни битвы! Если бы он тогда в степи Чукалак, вырвавшись в тыл врага, повернул коней, ударил бы по ордынцам и геройски погиб бы! Не было бы его следующих побед, когда он прикрывал тылы отцовской армии, ушедшей сражаться далеко в могульские степи, к истокам Иртыша, когда вынес натиск врага и нанес ему много поражений. Не было бы гордости отца за него, которую Тимур испытывал тогда и сейчас. И он не смог бы стать правой рукой государя, которая была так нужна великому эмиру Тимуру! И не было бы этого дня, когда он стоял под весенним небом древних монгольских просторов, во главе своего великолепного отряда избранных бахадуров Мавераннахра, и был готов сразиться с армией ненавистного врага. Все случилось так, как и должно было случиться! Воистину, так хотел Аллах!
Два дня шел осмотр войска – с раннего утра до позднего вечера. Тимур был полностью доволен своей армией, совершившей такой сложный изнурительный переход и оставшейся на зависть боеспособной. Его бахадуры, его гордость! Его щит и меч. Когда просмотр закончился, то, как отметил летописец, «стали играть в барабаны и литавры и подняли большой шум». Это был гром всеобщего ликования. Чагатаи потрясали округу и напитывались звуками будущей победы, которую так желали и так просили у Всевышнего.
Султан Махмуд-хан, хан-ставленник[30], вызвался со своим туменом идти в авангарде; он давно уже доказал, что и сам чего-то стоит. Тимур всецело доверял ему. Разведчики Султана Махмуд-хана во главе с командиром разведки Шейх-Давудом шли намного впереди самого авангарда. Им была поставлена задача найти лазутчиков Тохтамыша и в бою взять их, но никак не получалось. Словно врага и не было рядом. Или он так хорошо скрывался? Так, в полном неведении о неприятеле, армия Тимура дошла до реки Тобол, срубила деревья, построила на мелководье из плотов несколько понтонных переправ и в течение трех дней перешла на другой берег. И вновь двинулась через лесостепь на запад. И опять не было и намека на врага. Разведчики Шейх-Давуда уходили далеко вперед и возвращались ни с чем.
И наконец – удача. Ночью разведчики увидели костры, подкрались, выследили отлучившегося человека и поймали его. Несчастного привезли к Тимуру. Напуганный до смерти, тот сказал, что месяц назад они бежали из армии Тохтамыша, что хан где-то далеко позади с огромным войском. Тимур приказал изловить и других – за ними послали. Была короткая схватка, одних посекли, других привели и поставили на колени пред очи государя. Тимур им задал тот же вопрос. Да, где-то впереди на просторах между Тоболом и Яиком была великая армия хана Тохтамыша. Ордынцы уже знали, что эмир Тимур выбрал именно такой хитрый путь, и вышли к нему навстречу. Разумеется, как и Тимур, они искали выгодную позицию. Тохтамыш шел побеждать. Это Тимур понял по словам пойманного языка.
30
Официальный правитель Мавераннахра, в ком текла кровь Чингисхана, был уважаем Тимуром за доблесть в боях.