Как написал хронист: «Родственник господина Пророка, славнейший Сейид Барак, приветствие Аллаха ему и да будет священна его тайна, везде сопутствовал государю…»
Да, Сейид Барак был недалеко и тотчас встал перед Тимуром. Одного взмаха руки полководца хватило, чтобы музыканты и танцовщицы-гурии скрылись с глаз долой.
– Скажи свое слово, святой человек, – попросил Тимур.
Хронист написал так об этом великом пророчестве, услышанном многими за час перед битвой: «Раскрыв ладони для молитвы, он (Сейид Барак. – Авт.) попросил у всевышнего Господа победу».
Но потомок Мухаммеда не просто попросил у Господа победу для своего государя. Он воздел руки к небу, горячо помолился перед разом затихшими воинами, потом огляделся по сторонам, нагнулся и зачерпнул горсть камней. Гневно посмотрел в сторону беснующихся татар и с усмешкой провидца, которому известно все наперед, швырнул камни в сторону армии Тохтамыша.
– Враг, беги! – бросил он. (В разных переводах у Сейида Барака разнятся и реплики, но смысл везде один.)
Тимур кивнул.
– Пора! Всем разъехаться по своим кулам, – приказал он полководцам. – Тохтамыш долго не выдержит! Волей Аллаха, я чувствую, скоро будет битва! Пусть бьют барабаны!
По всей линии войска забили в литавры – в двухметровые медные котлы, с одной стороны обтянутые воловьей кожей. По гигантским барабанам били длинными палками с толстыми кожаными оконечностями. Гулкий устрашающий звук пошел по всему полю. Его знали не только солдаты, по широким азиатским скулам которых уже ходили желваки, но и боевые кони – они заволновались, зафыркали под своими седоками, забили копытами. Их ноздри раздувались, напряглись узлы мышц. А гул сотен гигантских барабанов летел и с другой стороны поля, где ждал боя противник. От нарастающего шума, как от землетрясения, гудела земля под ногами. Большинство бахадуров с обеих сторон в первых рядах уже приготовились и к схватке, и к смерти. Ничего нет страшнее воина, готового умереть в любую минуту!
А еще великой честью было вызваться и вылететь на противника первыми небольшим числом. Этих храбрецов звали йигиты – они отрывались от своего войска и бросались на противника – дразнили его! Как правило, это были молодые бойцы. Но они же были и лучшими стрелками из лука, и лучшими мастерами сабельного боя на самых быстрых конях. Заводилы-смертники!
Тимур бросил клич, и тотчас полтысячи бесстрашных бахадуров вызвались вырваться с луками наперевес в чистое поле. Йигиты пронеслись через коридоры мимо своих друзей, мимо пехоты, прятавшейся за турами и чапарами, вылетели на простор и ветром понеслись на неприятеля. Только закрываться щитами от стрел бесстрашных йигитов из враждебного лагеря – это не уважать себя! И со стороны ордынцев тоже вылетело не менее бесстрашное войско.
Каждый хотел показать себя в бою!
Им не удалось подразнить противника – они столкнулись и в кровавой сече быстро истребили друг друга. Но это и подтолкнуло обе армии к немедленному началу полномасштабных боевых действий. Одинокие «поющие» стрелы полетели эстафетой ввысь от одной тысячи к другой в армии Тимура, от его тумена к тумену, от кула к кулу. Каждая выпущенная стрела была сигналом. Войска, растянувшиеся на необозримые расстояния, в течение пяти минут узнали о том, что пора идти лавиной на противника.
То, чего ждал эмир Тимур полгода, случилось.