Говорила:
– Все будет хорошо – наш господин позаботится о нас!
И вот когда солнце за крутым берегом потянулось вниз, наливаясь рдяным светом, повсюду задрожала земля. И все они – гарем, слуги, охрана – уставились наверх, на крутой берег, откуда шел этот гул. Разумеется, где-то там были расставлены посты, но никто и ничего не сообщал им. Неизвестность хуже всего! Она способна довести до безумия! Важный бек, охранявший ханский гарем, бросил клич, и сотня татарских воинов устремилась наверх – проверить, как обстоят дела. Заржали кони – унеслись воины. А гул становился все ближе. Уже слышались отдельные крики. Топот, топот! Но где же охрана? Почему не возвращается? Куда она делась? Что-то зловещее было во всем этом! Бек бросил еще один клич, и вторая сотня полезла наверх, этих бахадуров он возглавил сам. Девочки-рабыни теперь уже впились в руки Земфиры, но она не чувствовала этого. А потом гул разом превратился в бешеный топот многих тысяч коней – и совсем рядом! – и устрашающие крики. Как они резанули слух Земфиры! Чужие крики – на чужом языке! Это был восторг победителей! Несколько воинов из охраны, что уходили на разведку, выбежали на край берега, завопили, замахали руками, но стрелы тут же вошли им в спины, и они, словно камни, покатились вниз. Оставшаяся охрана быстро подняла луки, но то, что случилось потом, заставило Земфиру отпрянуть назад и крепко-крепко обнять девочек-рабынь. Черная полоса воинов на фоне ослепительного вечернего солнца грозно вылетела на край берега. Чужаки! Вот когда зашлось сердце у красавицы Земфиры! Оставшиеся татары из охраны смело выпустили в них стрелы, но ответный удар уложил всех на месте и случайно задел многих слуг и служанок. Чужаки крутились на конях, заливисто смеялись, тыкали пальцами вниз.
– Гарем! – кричали они на чужом языке. – Ханский гарем! Мы нашли его!
Вот что услышала Земфира.
– А где наш хозяин? – заикаясь от страха, спросил один из мальчиков-рабов. – Почему он не придет к нам? Почему не убьет врагов?
Что она могла ответить им? Ничего. А враги уже прыгали с коней, спускались вниз, жадно выглядывая на лодках самых красивых женщин…
Много дней ловили бахадуры из Мавераннахра по окрестным лесам и долам красавиц-жен Огланов и мурз, юных девушек-служанок, наложниц беков и бахадуров, опытных гурий и танцовщиц из ордынских гаремов. Они прятались в оврагах стайками и поодиночке. Ведь все бежали куда глаза глядят! Их взяли с собой, чтобы они ублажали своих мужей и хозяев во время похода и особенно после битвы. Да только мужья их лежали изрубленными в чистом поле, или их трупы плыли вниз по Волге, и другие хозяева появились вдруг. Как это случилось с ханским гаремом.
А как за ними охотились! С каким великим азартом, с какой страстью! Тут никакой олень и рядом не стоял! Это была удивительная охота, где не нужны были рогатины, луки и стрелы! Женщин находили, смеялись от души, предвкушая плотские забавы, иногда ссорились из-за добычи, ведь это важно, кто увидел первый, кто первый схватил за волосы. Их ловили и тащили в обоз, и они тотчас становились рабынями тех, кто их нашел. А также становились рабами и тысячи слуг, которые прибыли с армией золотоордынского хана. Добыча Тимура была неисчислимой, в том числе и живым товаром. Только лично Тимуру досталось более пяти тысяч самых красивых девушек и юношей из татарского обоза в качестве личных рабов. Только ему одному!
Летописец и тут очень красноречиво зафиксировал этот факт:
«Попалось очень много гуриеподобных монгольских девушек: только тех, которые были у государя, насчитывали более пяти тысяч. Девушки все были луноликие, а мальчики подобны Солнцу».
Сколько же их было всего, этих пленников и пленниц, учитывая, что государь был щедр и всегда делился со своими верными солдатами! Несколько сотен тысяч женщин и слуг притащили с собой самонадеянные ордынцы, желая вкушать победу со всеми наслаждениями вместе, да только вкушать выпало не им…
А сколько носилось бесхозных лошадей по волжским полям! Как заметил летописец, каждому бахадуру-всаднику из Тимурова войска досталось по сотне лошадей, а каждый воин-пехотинец получил от десяти до двадцати лошадей. А прочий скот: верблюды, коровы, бараны и козы, тащившие арбы и кормившие своим мясом ордынских воинов, – подсчитан не был. Плюс к добыче, взятой на поле боя, которую давала любая война, огромный золотоордынский край был разграблен, и вычищен подчистую, и щедро удобрен кровью убитых.