— Ну что, все готовы?
Голос Мегури был на удивление хорошо слышен. Может, потому что он был мягким и успокаивающим, он проникал во все уголки моего сознания.
Все дружно повернулись к ней. Не так, когда на тебя орут, а мирно и естественно. Похоже, это было не действием какого-то приёма, а естественным проявлением её характера.
— Думаю, все уже поняли, кто чем хочет заниматься. Отлично. Сагами, остальное за тобой.
— А, за мной?
— Угу, всё остальное – это работа председателя.
— Хорошо…
Сагами подошла к Мегури и села посреди группы школьного совета.
— Л-ладно, теперь мы решим…
Даже её затухающий голос был слышен в этой тишине.
Но в этой тишине не ощущалось стабильности.
Это было напряжённое спокойствие, которое только и ждёт чужой ошибки.
Неприятная, резкая тишина, тончайшей гранью отделённая от бури проклятий и презрения, стоит кому-то неуместно расхохотаться.
Только что непринуждённо трепавшаяся Сагами выглядела лишь тенью самой себя.
Голос её был совсем слаб.
— …Во-первых… кто хочет заняться рекламой…
И ни одной поднятой руки.
— Хорошо, реклама – это пиар. Вы понимаете, что такое реклама? Вы сможете сходить во множество мест, может даже на телевидение или радио, понимаете?
Настойчивые слова Мегури на миг заставили моё сердце затрепетать. Когда вы говорите о телевидении в Чибе, вы подразумеваете «Chiba TV», а когда о радио – «Bay FM». Если они ставят знаменитую «Fight! Fight! Chiba!» и объявляют, что вы можете встретиться с Ягуарами,20 я могу уцепиться за подвернувшуюся возможность, сам того не заметив.
Но встретиться с Ягуарами мне, пожалуй, не суждено, так что я сумел сдержать порыв. Кстати, я имею в виду не «Pyuu to Fuku!»,21 а героев Чибы.
Не знаю уж, сработала ли так странная тактика Мегури, но среди учеников началось шевеление. Поднялось несколько рук, и, набрав нужное число желающих, мы перешли к следующему пункту.
— Х-хорошо… Теперь работа с добровольцами.
Взметнулось множество рук, словно работа с добровольцами – главная часть фестиваля. Количество желающих превзошло все ожидания.
— Э-э… — Сагами явно растерялась.
Её тут же поддержала Мегури. — Как много! Как вас много! Камень-ножницы-бумага!
Масса энтузиазма и pika pika pikarin.22 И начался розыгрыш мест в камень-ножницы-бумага.
Мегури разрешала одну проблему за другой с необъяснимым, но неподдельным энтузиазмом. То ли большой опыт ей помогал, то ли прирождённый талант, но она справлялась с любым хаосом.
И в таком стиле распределялись все роли. Хоть Мегури и не выглядит надёжной, но она настоящий президент школьного совета. Её талант помог правильно расставить всех по местам.
Кстати, мне всё-таки удалось пристроиться в группу подготовки отчётов.
Не знаю уж, из-за порядка распределения ролей всё или потому, что здесь собрались индивидуалисты с таким же как у меня складом ума, но эта группа оказалась настоящим кладбищем самоуверенности.
Все скучковались по своим группам, чтобы познакомиться друг с другом, но смотреть на это было невыносимо.
— Э-э, и что нам делать?
— Представиться, наверно?
— Точно?
— Ага.
— …
— …
— Ум-м, кто первый?
— Ну, давайте я.
Примерно так. Только изредка вспыхивали разговоры типа «слушай, даже у парикмахеров таких волос нет».
Как и следовало ожидать, Юкиносита тоже оказалась в этой группе.
Когда каждый назвал своё имя и класс, настало долгожданное время разыграть в камень-ножницы-бумага место руководителей групп.
Только не так, как разыгрывали места в группе работы с добровольцами – здесь руководителем становился проигравший.
Вначале споры, потом розыгрыш. В результате руководителем стал какой-то двенадцатиклассник, который тут же распустил нас по домам.
— Всего доброго.
И все стали расходиться, вежливо прощаясь. Юкиносита ушла первой. Я хотел было оседлать волну и тоже смыться, но…
В углу комнаты уныло сидела Сагами. В депрессии, что первый день работы председателем оргкомитета прошёл не так, как ожидалось, что ли? Рядом с ней были те две девчонки и почему-то ещё и Хирацука с Мегури. Кажется, они собирались обсудить, что делать дальше.
И когда я проходил мимо них, мои глаза встретились с глазами Хирацуки.
Она улыбнулась, подмигнула мне и помахала рукой, прощай, мол.