— Ну тогда извини, что напрягаем, Ишшики.
— Ага! Ироха, постарайся как следует!
Юкиносита тепло улыбнулась ещё раз поклонившейся нам от двери Ишшики, а Юигахама бодро вскинула руку. Я просто кивнул, глядя вслед.
И посмотрев на закрывающуюся за Ишшики дверь, вдруг кое о чём подумал.
…Понятно, из-за того, что Ишшики всерьёз взялась за дело, мне, в общем-то ничем заниматься и не нужно.
Почему-то это вызывает лёгкое чувство одиночества, с которым ничего не поделаешь.
Глава 3. Удивительно, к чему приводит отсутствие Ирохи
Хоть нам и было сказано не волноваться по пустякам, всё-таки было немного тревожно.
Честно говоря, все те несколько дней, что прошли после той горячей консультации и предложения Ишшики, в клубе было беспокойно.
После уроков я приходил туда, читал книжки, пил чай, иногда с плюшками, и время от времени невольно поглядывал на дверь. И сегодняшний день не отличался от предыдущих.
Это было беспокойство человека, впервые отлучённого от выполнения задания. До сих пор на меня без лишних вопросов сваливали кучу работы. И теперь я беспокоился, справится ли со всем Ишшики без посторонней помощи.
Да, конечно. Должно быть. Должно быть, это именно то чувство, которое зовут отцовским беспокойством.
Потому что в противном случае я заподозрю, что стал трудоголиком, и погружусь в пучину личностного кризиса.
До сих пор, стоило нам принять чью-то просьбу, я с головой окунался в работу. А сейчас всё немного иначе.
Если можно так выразиться, это такое чувство, словно тебе поручают работу, не объясняя, что именно надо сделать, но при этом чётко ставят срок её выполнения. Ощущение, превращающее жизнь в подобие умирания.
Более того, беспокойство дополнительно подстёгивается тем фактом, что дело вверено не кому-то, а Ирохе Ишшики.
И что мне делать? Сдаётся мне, так мог бы чувствовать себя герой аниме про девочек-волшебниц. Я глубоко вздохнул. И тут же услышал вздох с места наискосок от меня.
Скосив взгляд в ту сторону, я увидел, что Юкиносита оторвалась от книжки и смотрит на дверь.
Судя по всему её, как и меня, мучит страх. Неужели она влюбилась в Ишшики? Ироха, могло бы и сработать!
Со стороны Юигахамы вдруг раздался смешок. — Вы уже столько времени на дверь пялитесь, — сообщила она с кривой усмешкой. — Не думаю, что стоит так переживать за Ироху.
— Вовсе я за неё не беспокоюсь.
— Никто об Ишшики и не говорил.
Мы отреагировали синхронно. А Юкиносита вдруг отвернулась.
А как ещё реагировать-то? Если и я, и, боюсь, Юкиносита тоже, оказались так смущены проницательностью Юигахамы.
Та, словно видя нас насквозь, дразняще улыбнулась.
— Правда?
Попав под пристальное внимание, Юкиносита отвернулась уже всем телом. Краска на щеках и кончиках ушей была заметна даже сквозь волосы. Юигахама радостно вздохнула.
Ну и хорошо, если её это радует. Но затем она повернулась ко мне и наклонила голову с непонятным выражением лица.
— М-м-м… Хикки, ты очень добр к Ирохе.
— Конечно. Совсем её избаловал. Даже мне кажется, что это немножко слишком.
Вслед за ней меня уколола взглядом и Юкиносита. Стоп, а с чего это вдруг вы на меня переключились?
— Да ничего такого…
Юкиносита с Юигахамой с подозрением смотрели на меня. Ну что вы всё смотрите и молчите…
Да правда же, ничего такого! Уж не зная почему почувствовав себя виноватым, я кашлянул и попробовал объяснить ещё раз.
— Я просто беспокоюсь, чтобы она на меня всё не свалила в итоге, и ничего больше. И вдвойне переживаю, потому что ничего не могу сейчас сделать. Думаю, лучше было бы, если бы я с самого начала ей помогал.
Даже я почувствовал, что внезапно вырвавшиеся у меня слова попали в самую точку. Нет, именно потому они и оказались правдой, что сами вырвались.
Есть у меня такая дурная привычка.
Если ты никому и ни в чём не доверяешь, значит, ты в них совсем не веришь.
Ну и как тогда на таких полагаться? Не стоит и говорить, что просто нельзя разглядеть правду за такой ужасной действительностью, которая процветает на доверии.
Нет, правда, ну кто будет переживать за такого человека? Чистой воды абсурд.
Я вспомнил тот разговор с Харуно в кафе, продуваемом холодным ветром. Может ли кто-нибудь ответить на такой вопрос?
Эти мысли заставили меня замолчать. Наступила тишина. Заметив это, я быстро добавил, — А значит, точнее будет сказать, что я не за Ишшики переживаю, а за своё будущее. Переживаю, не придётся ли мне работать.