Какого чёрта? Отвратительно.
Ну, пока Заимокуза не мешает другим, всё нормально. Одиночкам дозволяется существовать потому, что они не беспокоят остальных. Если глухарь не будет токовать, его не застрелят. Но глухарь, который не токует – это не глухарь. Если существование никого не затрагивает, оно и не нужно. Можно ли ненавидеть то, что не существует или на что можно не обращать внимания? Как бы то ни было, если это «Another»,28 оно мертво.
— Хачиман, а что выбирают подобные тебе?
Надувшись, поинтересовался недовольный моим отношением Заимокуза. Но мой ответ предельно прост. Удивляться тут абсолютно нечему.
— Ребята из клуба дзюдо тренируются со мной. Остальные отрабатывают падения.
— Ху-му… Ты хотел сказать, не с тобой, а на тебе, так ведь?.. — Уточнил Заимокуза, утирая пот со лба.
Нечему тут удивляться. Всегда есть кто-то, кто вытаскивает короткую соломинку. На ком показывают приёмы и кто должен готовить и убирать снаряжение. Спокойное отношение к подобным вещам есть тьма спортивного мира. Что-то мне подсказывало, что именно спортивные клубы готовят будущих рабов корпораций.
Вот почему ребята из спортклуба не оставляют меня в покое… Потому они и ругаются, да? Извините, ладно?
Но сколько об этом ни думай, традиции не изменятся. Не могу я сходить со своего пути и только из-за этого прогуливать уроки. Никто не поможет одиночке, придётся и дальше ходить.
Так что извините уж, ребята-дзюдоисты, я и дальше буду вам досаждать.
Едва я утвердился в своей решимости, как прозвенел звонок на урок. Я поднялся, отряхиваясь.
— Ладно, я в класс.
Бросил я, двинулся к школе и услышал за спиной топот, словно так и должно было быть.
— Ха-мон. Воистину, я тебя сопровожу.
Что? Вместе возвращаться? Вообще-то, я имел в виду, что один пойду. Я с сомнением посмотрел на Заимокузу, но тот не обратил на мой взгляд никакого внимания, лишь надменно хмыкнул.
— Чего копаешься? Давай, шевели ногами! Ай, тормоз! Я буду первым!
Он величественно ткнул пальцем в сторону школьного здания. В переводе это означало «Что случилось? Давай вернёмся побыстрее… Но если нас заметят вместе, поползут слухи… Это так неловко…»
Это меня даже не злило. Просто вызывало отвращение.
Когда закончился последний урок, я направился в клуб.
В наш технологический век классы оборудованы кондиционерами, так что на уроках и летом комфортно. Вот за пределами класса – дело другое.
Но даже в столь жаркий день, приближаясь к комнате клуба помощников, расположенной в недрах спецкорпуса, я ощущал какой-то холодок. То ли эта комната находилась в тени, то ли хорошо работала вентиляция. То ли из этой самой комнаты истекала аура главы клуба. Уверен, что мои мурашки по спине вызваны именно последним фактором. Хм, и от её плоской груди тоже в дрожь бросает.
Размышляя о всякой ерунде, я распахнул дверь и получил в ответ быстрый и конечно же холодный взгляд.
— …Впечатляет.
Невольно пробормотал я, заметив убийственный блеск в глазах Юкино Юкиноситы. Чего она так злится? Мысли мои подслушала, что ли? Если она эспер, а я активный телепат, нас ждёт второй раунд полномасштабной войны.
— …А, это Хикигая. Ты такой мокрый, что я было подумала, будто в комнату какое-то земноводное лезет.
— Ну да, так юности радуюсь, что аж взопрел весь, ничего тут не попишешь. Только Хирацуке не говори, а то переживать будет.
Обменявшись нашими обычными приветствиями, я сел на своё привычное место прямо напротив Юкиноситы.
Она с недовольным видом уткнулась взглядом в свою книжку, не говоря больше ни слова.
Сегодня Юкиносита явно была не в настроении, но похоже, не из-за меня. Потому как иначе она не поленилась бы бросить ещё несколько саркастических замечаний. И вообще, в обычном состоянии она несколько более словоохотлива.
Если причина не во мне, то в чём тогда? Хватит уже, ты всю атмосферу в комнате портишь.
Впрочем, сделать я всё равно ничего не мог, так что просто полез в сумку за книжкой. Достал её и начал перелистывать страницы, искоса посматривая на Юкиноситу. Но она всё читала, время от времени вздыхая, словно всё больше и больше расстраиваясь. Неужто такая скучная книжка? Так просто кончай её читать, и всё…
Бессмысленно говорить что-то тем, кто сам подстёгивает своё раздражение. Лишь они сами могут с этим справиться.
Оставив её наедине с её тараканами, я вернулся к своей книжке. Но не успел углубиться в чтение, как грохнула резко распахнувшаяся дверь.