Громко провозгласила она, извлекая из-за спины поварёшку. Это кого ты сейчас пытаешься изобразить?
И резко развернулась, держа поварёшку как микрофон.
— Первое испытание – готовка!
Передо мной обнаружились ещё трое в точно таких же передниках, как и Комачи – Юкиносита, Юигахама и Хирацука. А за стоящим в стороне столом я заметил ещё две знакомые физиономии.
— Мы ждём решения наших арбитров!
Один из сидящих за столом помахал рукой.
— Не очень понимаю, почему меня позвали, но… Всем удачи!
— Ху-ху, чем меньше ты объясняешь, тем всё таинственнее. Отлично! Сэр Мастер Меча сыграет в ваши игры!
Это были Тоцука и Заимокуза. Их Комачи позвала? Пока я соображал, что к чему, Комачи показала на стул у стола.
— Братик, займи своё место среди арбитров.
Надо полагать, те, кто в передниках, будут готовить, а те, кто за столом – оценивать результаты. Мне это несколько не по душе, но если я заартачусь, Комачи пустит в ход все доступные ей методы принуждения.
Так что я счёл за благо подчиниться и сел за стол.
Честно говоря, меня мучили сомнения. И особенно один момент, который я решил уточнить у Комачи.
— А Тоцука точно должен среди судей сидеть? Точно?
Но Комачи просто меня проигнорировала, разворачиваясь к девушкам. Погоди, тебе не кажется, что так со мной поступать не совсем хорошо?
— Тема – блюда, рассчитанные на парней. Первая участница – Юи-сан!
Юигахама шагнула вперёд, держа в руках тарелку, закрытую металлической крышкой. Могу поклясться, что такое я видел лишь в высококлассных ресторанах.
— Итак, сегодня в меню…
— Японская котлета!
Подхватила Юигахама. Сняла крышку и с потрясающей уверенностью продемонстрировала нам своё блюдо, словно какой-то артефакт. Но реакция взглянувшей на него Комачи позитивом не отличалась.
— …Э-э…
Точнее говоря, Комачи была совершенно сбита с толку. И я её понимаю.
С угольно-чёрной массы капал соус. Вокруг были набросаны прожаренные до тёмно-коричневого цвета овощи и обрывки зелёного лука.
…Японская? В каком месте? В этом блюде не было ничего японского, оно скорее смахивало на жерло вулкана… Можете представить себе, как всё выглядело, если вспомните вулкан Килауэа.6 Где здесь котлета? И съедобно ли это вообще?
Не обращая внимания на мою реакцию, Заимокуза галантно протянул руку, явно подстёгиваемый мыслью, что сейчас будет есть что-то, что девушка приготовила своими собственными руками.
— Горам-горам. Нано-нано-Найдзиро! Как говорили многие века назад, нельзя судить лишь по внешнему виду. Быть может, в глубине этого блюда сокрыто истинное великолепие…
Сегодня он был необычно многословен, хотя ничего путного не сказал, сплошной пустой трёп.
Заимокуза сунул кусок котлеты в рот. Что-то промычал и выпучил глаза, словно на него снизошло божественное озарение.
А затем утробно простонал и рухнул на стол. И больше не подавал признаков жизни. В кабинете домоводства повисла мёртвая тишина.
Преступник кто-то из нас…
Комачи уставилась на Заимокузу. Убедилась, что он не собирается возвращаться в наш мир, и развернулась ко мне.
— Э-э-э, раз Чуни вырубился, следующий… братик.
— А?
Пока я приходил в себя после такого заявления, мне на глаза попалось творение Юигахамы.
— Ох…
Я замолчал, увидев, что этот ужас словно смотрит на меня.
Пусть Заимокуза и известен своей нелепым и раздражающим актёрством, вид недвижно распластавшегося тела не давал мне собраться с духом. Я оцепенело сидел на стуле, а Юигахама погладила свой шарик волос и засмеялась, стараясь сгладить ситуацию.
— Х-Хикки, со-совсем не обязательно заставлять себя…
Она отвела опущенный взгляд и снова натянуто засмеялась. Нет, если бы я мог, я бы не стал себя насиловать. Но, как говорится, «где правит сила, бессильно право».
Да и нельзя мне полотенце выбрасывать. Я должен выразить благодарность за дарованную жизнь. Не говоря о том, что Заимокуза уже сыграл роль жертвы и, ну, это, в общем, вы понимаете. Не так часто выпадает такая возможность.
Я просто не могу позволить Тоцуке это попробовать.
Стараясь собраться с духом, я покосился на сидящего рядом Тоцуку.
— Хачиман? Что-то не так?
Тоцука качнул головой и улыбнулся, словно в моём неожиданном взгляде было что-то странное.
Я должен защитить эту улыбку…
Сейчас никто, кроме меня, не сможет этого сделать. Пришла сила, прочь, справедливость.
Напрягая свою железную волю, я взял палочки. А затем подхватил тарелку и отправил всё её содержимое в рот.
Теперь надо разжевать и проглотить. После первого же движения челюстями передо мной словно распахнулась бездна адского вкуса.