Невероятная тёмная лошадка. Более того, если я воспользуюсь Сагами, совесть меня не потревожит. Можно и Тобе тем же макаром включить. Ну, славный же парень, да?
Что ж, теперь всё ясно. Осталось лишь тщательно всё спланировать. Я повернулся к Кавасаки поблагодарить её, но её губы шевельнулись, словно она хотела ещё что-то сказать. И на мой вопросительный взгляд она добавила.
— Ну… и ты.
— О-о, было бы интересно. Но три десятка подписей мне не собрать.
— Я знаю, просто подумала, что надо сказать.
Кавасаки резко отвернулась. Ну и не надо было говорить, если сама знаешь, ё-моё. А то у меня аж сердце засбоило, знаешь ли.
Что ж, все детали собраны. Я подвёл итог.
— Итак, Хаяма, Эбина, Миура, Сагами и до кучи Тобе. Да, ещё Ишшики. Они у нас будут кандидатами.
Комачи с недоумением посмотрела на меня.
— Э? Ты же хотел оставить в кандидатах лишь Ишшики?
— Ну да, в итоге так оно и будет. Остальные будут техническими кандидатами, средством имитации борьбы.
Вообще-то настоящая цель немного иная, но с объяснениями лучше не торопиться. Комачи и так не выглядит убеждённой, так что будем продвигаться постепенно.
— Технические кандидаты… Вряд ли они на такое согласятся… Братик, ты что, прямо так их и попросишь?
— Ха-ха-ха! В точку. Вот потому-то мы и воспользуемся их именами без разрешения. И попробуем собрать столько подписей в поддержку, сколько сможем.
И для этого мне нужен ещё один человек, которого я сейчас и попрошу.
— Тоцука, можешь одолжить мне свою фамилию?
Тот ошарашенно заморгал, никак не ожидая такого вопроса.
— Э?.. Я не понимаю…
Он смущённо поёжился, опуская взгляд. Какое-то время молча смотрел на пол, потом взглянул на меня исподлобья.
— …Ничего плохого не сделаешь?
— Обещаю.
Ничего плохого не сделаю, но могу сделать что-то, относящееся к любви. А может, уже сделал.
Тоцука тепло улыбнулся.
— …Тогда конечно. Можешь взять мою фамилию.
— Спасибо.
В-в таком случае я и правда возьму твою фамилию… Хачиман Тоцука – звучит замечательно! Прямо как название синтоистского храма.
Теперь все детали на месте. И даже в сердце моём поселился покой, спасибо Тоцуке. Казалось даже, что всё вокруг заполнено миром и любовью.
Пока я излучал самодовольство, заговорила сидящая рядом Комачи.
— Но даже если ты позаимствуешь чьё-то имя, а хозяин откажется, мы не сможем объявить его кандидатом, так?
Так и есть. Пока человек не согласится, объявить его кандидатом не выйдет. После случая с Ишшики следить за этим будут строго.
— Ничего страшного. Точнее, это просто не нужно. Нам достаточно собрать подписи в поддержку.
— …?
Не только Комачи озадаченно наклонила голову, остальные тоже смотрели на меня с немым вопросом в глазах.
— Что будет с человеком, если он соберёт подписи всей школы?
— Ну, выиграет, конечно.
Уверенно кивнула Комачи. Я тоже кивнул.
— Разумеется, выиграет. Точнее, остальные даже не смогут выставить свою кандидатуру. Подписавшись за кого-то, ты уже не станешь подписываться за другого.
— Хо, только подумать, прийти к такому выводу… Это уже прямо над законом…
Восхитился Заимокуза. Вообще-то я не про то. И фильм Сигала тут не при чём.
— Нет, я не уверен, что такое прописано в правилах. Но я сильно сомневаюсь, что рядовой ученик вообще знает эти правила. А уже отдав свою подпись, ты вряд ли станешь отдавать её кому-то ещё.
Именно незнание правил и заставит всех руководствоваться собственным здравым смыслом.
А если считать, что подпись можно отдать только один раз, их сбор приобретает и дополнительное значение.
Это не только процесс отсеивания заведомо слабых кандидатов, но и некие предварительные выборы. То есть, условие «не менее тридцати подписей в поддержку» можно и расширить. Никто не запрещает собирать больше.
— Вот почему мы зафлудим выборы дополнительными кандидатурами и соберём за них как можно больше подписей.
— Если мы соберём все подписи, остальные даже не смогут зарегистрироваться кандидатами, точно!
Тайши сверкающими глазами с восхищением посмотрел на меня. Но извини уж, не так всё просто, как кажется.
— Ну, если упростить, так и есть, но вряд ли такое реализуемо. Мы просто стараемся выиграть время. Если претендентов будет много, народ начнёт размышлять, кому отдать свою подпись. И торопиться никто не будет.
Ничего серьёзного, но тех двоих это придержит. Только придержит, правда, исход дела так не решить.
Нам нужен ещё один ход.
— …Эй.
Услышал я вдруг, размышляя над ним. Поднял глаза и увидел, что Кавасаки с серьёзным видом смотрит на меня. Немного сердито, но для неё это дело обычное.