— Слушай, Комачи, что ты такое говоришь? И тебе не кажется, что это немного по-хамски? И выражение лица у тебя какое-то странное, — максимально вежливо поинтересовался я, протестуя тем самым против её грубости. На слове «странное» её скулы дёрнулись, и она зло выпалила:
— Тебя копирую.
— Совершенно не похоже…
Хотя, если честно, я никогда не обращал внимания на то, как выгляжу. Неужели я и в самом деле такой неприятный тип? Мне впервые открыли глаза на столь неприглядную правду. Разве я не крутой интеллектуал-нигилист? А?
Стра-а-а-а-анно… Серьёзно? Пока я стенал, слегка шокированный, Комачи подошла ко мне и села на диван.
— Не знаю, что случилось, но меняться тебе уже поздно. Дряньтик ты, дряньтик.
Она катала меня по полу ступнёй. И впрямь как с дрянью обращается. Но вдруг остановилась. Пристроила щёки на колени и хихикнула, глядя на меня сверху вниз.
— Но мне такой братик нравится. О, сколько сразу очков Комачи!
И обаятельно улыбнулась. Хм, манера подобными фразочками скрывать смущение мне до боли кого-то напоминает.
— …За это спасибо. Я и сам себе такой жутко нравлюсь. О, сколько сразу очков Хачимана.
— Чего это было?..
Я поднялся, не обращая внимания на ошарашенную Комачи.
Всё, я принял решение. Наверно, завтра я буду корчиться от стыда, вспоминая сегодняшнее. И, пожалуй, не только завтра.
Но это и хорошо. Подобное прошлое создало меня таким, каким я Комачи очень даже нравлюсь. Не надо больше называть воспоминания шрамами. Это не шрамы, это мои очки очарования.
Думаю, с таким количеством очков я обязательно понравлюсь самому себе.
День, когда я катался по полу и принял решение, закончился. Настало следующее утро.
Я встал в то же время, что и обычно, позавтракал и помчался в школу на велосипеде.
Точнее, должен был помчаться. Но чем ближе становилась школа, тем сложнее было крутить педали. В итоге я едва не опоздал, проскользнув в класс перед самым звонком.
…Нет, это просто невозможно. Не тот я человек, чтобы всего за день замести все воспоминания под ковёр.
Я мысленно застонал и распластался по парте. Надо следить, чтобы случайно рядом с Юигахамой не оказаться, а то вообще со стыда сгорю.
Но, судя по поведению самой Юигахамы, она и сама всё прекрасно понимала.
Мы время от времени сталкивались взглядами, но я тут же отводил глаза и делал вид, что сплю.
Какого чёрта? Нет, правда, какого чёрта?..
Я повторял это как буддистскую молитву, уткнувшись лицом в раскрытую тетрадь, не в силах пошевелиться. На переменах тупо бродил между туалетом и торговыми автоматами. На большой перемене перекусил на своём обычном месте, бормоча себе под нос: «Холодно, блин, до чего же холодно».
Время, которое после всего случившегося, по идее, должно было тянуться, сегодня летело на удивление быстро.
Я и заметить не успел, как уроки уже кончились.
Наконец этот момент настал.
Но если я тут слишком задержусь, треплющаяся сейчас с Миурой и остальными Юигахама может подскочить и позвать идти в клуб вместе. Получится не очень хорошо, точнее, очень неловко.
Она ко мне весь день не подходила: то ли по моему поведению всё поняла, то ли сама что-то решила. Но после уроков — это уже совсем другое дело.
Нет уж, свалю-ка я побыстрее.
Я выскользнул из класса и неспешно побрёл по коридору, соединяющему главное здание со спецкорпусом.
Честно говоря, ноги казались даже тяжелее, чем после того, как мне отказали в средней школе. Собственно, тогда я был более-менее спокоен, потому что прекрасно представлял, что меня ждёт. Меня либо превратили бы в мишень для шуток, либо попытались бы руководствоваться принципом «сделай вид, что ничего не было» (не слишком успешно, правда, потому как смеялись весьма натянуто). Во всяком случае, я был уверен, что меня без внимания не оставят.
Хотя сама по себе такая реакция не слишком неприятна.
А вот как сейчас себя поведут эти двое, я совершенно не представлял.
Задумавшись, я даже не заметил, как оказался уже у двери клуба. Чёрт, медленно ведь шёл, неужели здесь так близко?.. Обычно я и в окно насмотреться успеваю. Видимо, на сей раз там не было ничего, что привлекло бы моё внимание.
Стоя перед дверью, я вздохнул. «Домой хочу…» — вспыхнула мысль в моей голове. Но я ведь сам попросил их о помощи, отступать некуда.
Взяв себя в руки, я распахнул дверь.
Она была не заперта. Солнце стояло ещё высоко, и потому комната была залита светом. Занавески оставались отдёрнутыми. В конце комнаты кучей громоздились ненужные столы и стулья, но три стула и стол стояли на своих обычных местах. На одном из стульев сидела Юкиносита.