Собственно, ещё в школьной поездке это стало ясно как день. Тогда я начал одобрять такое поведение. Понял его. Не могу назвать его ошибкой. Но даже такая осторожность может кого-то ранить.
— Если знал, значит, тебе просто не хватило решимости?
Хаяма слегка покачал головой.
— …Нет. Я правда рад чувствам Ирохи. Но это не то. Наверно, они не для меня…
Он, запинаясь, говорил что-то непонятное. Но продолжать не стал и перескочил на другую тему.
— …А ты просто потрясающий. Так менять людей вокруг себя… Уверен, Ироха тоже…
— Ха-а? С чего вдруг такой комплимент?
Хаяма сухо рассмеялся.
— Это не комплимент… Я же говорил тебе, помнишь? Я не такой хороший парень, каким ты меня считаешь.
Он повторил слова, которые сказал мне тогда на спортплощадке. Потом опустил глаза и вздохнул.
— Я хвалю тебя… ради самого себя.
— Зачем? — недоуменно спросил я. Хаяма с прищуром посмотрел на меня.
— Потому же, наверно, почему ты упорно считаешь меня хорошим парнем.
— …У меня нет для того никаких причин. Я просто говорю, что вижу.
— Правда? — холодно поинтересовался он.
…Вообще-то, нет. Я давно уже это понял. Хаяма Хаято — отнюдь не обычный хороший парень. И вот эта слабая усмешка — лучшее тому доказательство.
Хаяма выпрямился и отошёл от ограды.
— Я домой. Скажи остальным.
— Пошли им СМСку.
— …И то верно. Пока.
Он криво усмехнулся и слегка махнул рукой.
А затем, не оборачиваясь, Хаято Хаяма растаял во тьме.
В вагоне поезда, в котором мы ехали домой, было тихо. Отчасти из-за накопившейся усталости, но в первую очередь из-за отсутствия Тобе, который точно затеял бы болтовню с Ишшики, стараясь её приободрить.
Не было также Миуры и Эбины.
Они отправились домой по линиям Мусасино и Ниси-Фубанаси, а мы четверо — Юкиносита, Юигахама, Ишшики и я — по линии Кейё. Я, в общем-то, мог и по одному, и по другому маршруту добраться, просто не хотелось делать лишнюю пересадку.
Хоть поезд и был более-менее заполнен, сидячих мест не осталось, но с часами пик не сравнить. Юигахама с Юкиноситой время от времени перебрасывались фразами, но в основном просто смотрели в окно.
Минут через двадцать мы уже подъезжали к Кайхин-Макухари. Нашей с Юкиноситой станции.
— Что ж, я выхожу.
Юкиносита встала перед дверью. Юигахама тут же сунулась за ней.
— А, я тоже выйду.
— Разве тебе не дальше? — поинтересовался я. Юигахама ухватила Юкиноситу под руку.
— Завтра выходной, так что останусь у Юкинон.
— А, вот как.
Юигахама и поначалу стремилась остаться у Юкиноситы при первой возможности, а потом и подавно. Остаётся лишь радоваться возвращению их былых отношений.
Мне, собственно, тоже следовало бы здесь выйти. Но тогда Ишшики останется одна.
— Ишшики, тебе докуда ехать? — спросил я. Ишшики молча дёрнула меня за рукав. А потом протянула свою сумку с сувенирами.
— Семпай, она такая тяжёлая…
— А нечего было столько покупать, — буркнул я, беря сумку. Юигахама вдруг улыбнулась.
— …Ага, думаю, так будет лучше.
— Ишшики. Будь очень осторожна.
Госпожа Юкиносита? Вы на что-то намекаете?
Поезд остановился. Юкиносита с Юигахамой сошли, а мы с Ишшики остались. Нам предстояло проехать ещё три станции.
В порту Чибы мы пересели на монорельс. В такое время им мало кто пользуется, так что в вагоне кроме нас никого не было.
Монорельс мчался сквозь сияние ночного города. От непривычного ощущения подвешенности на большой высоте мне казалось, что я на очередном аттракционе.
— Ха-а… Нехорошо как-то получилось… — пробормотала Ишшики, глядя в окно.
— …Просто глупо было пытаться подкатить к нему в такой момент.
С Ишшики я не слишком знаком. Да и с Хаямой тоже, дружескими наши отношения я бы не назвал. Но мне всё равно не кажется, что они могли бы вот так вот сблизиться.
Ишшики снова заговорила, не отрываясь от окна.
— …А что ещё было делать? Я в парке здорово завелась.
— Удивительно. Не думал, что ты из тех, что так легко поддаётся общему настроению.
На отражённом в стекле лице Ишшики появилась слабая улыбка.
— Я тоже удивилась. Думала, будет куда спокойнее.
— Да уж, влюблённость ума не добавляет… — начал было я, но Ишшики вдруг перебила меня, развернувшись.
— Я не про себя говорю… Я про семпая.
— Ха?
Опять она разговор в другую сторону направила. К чему это? Или она о каком-то другом семпае? Кстати, а почему она меня одного семпаем зовёт? Имя запомнить не может, что ли?
Пока я размышлял, она не отрывала от меня глаз. Значит, всё-таки обо мне. Ишшики засмеялась.
— Это просто не могло меня не тронуть.