- Эй ты, девчонка!- запищал Червяк.- Ты не мешай мне завтракать, не то пожалуюсь Клоанце! Я ее двоюродный племянник.
- Уйди!- отрывисто сказала Мариука.
- Сама уйди!- нахально пискнул Червяк.
- Ну, знаешь ли, голубчик!- возмутилась Мариука и раздавила Червяка. И и тот же миг Ореховый куст ожил, встряхнулся и зазвенел, как сотня звонких колокольчиков.
С легким серебристым перезвоном распускались молодые ярко-зеленые листья, бодро выпрямлялись опустившиеся ветки и, потянувшись к Мариуке, ласково гладили ее но лицу и но плечам, а в правую руку доверчиво втиснулся свежий цветущий прутик.
- Спасибо, Мариука!- радостно смеялся Ореховый куст.- Возьми с собой вот эту веточку и вспомни обо мне, если понадобится помощь!
Куст выпрямился, а веточка осталась в руках у Мариуки. Девочка бережно спрятала ее на груди.
- Спасибо, Ореховый куст! До свиданья! Бегу искать моего братца!..
- Счастливый путь!- прозвенел в ответ Ореховый куст, а Мариука побежала дальше.
Уютное хорошенькое гнездышко помещалось в самой середине Тернового куста. В гнезде сидело пятеро серебряных птенцов. Никто из них не двигался и не пищал. Казалось, что, открыв рты, они окаменели, и только глаза в смертельном страхе следили за надвигавшейся бедой. Перед кустом, медленно раскачиваясь, поднималась из травы большая черная змея, на голове у нее сверкала изумрудная корона.
- Опять ты здесь, противный червячишка, а?- закричала Мариука, врываясь в куст и закрывая гнездышко обеими руками.
- Ф-ш-ш-ш! Прош-шу не смеш-шивать! Я не червяк, я настоящ-щая змея! Меня зовут Шарп! Я с-с-сватья бабушки Клоанцы!
- Уйди! сказала Мариука.
- Ф-ш-ш-ш! С-с-сейчас я тебя с-с-съем!
- На помощь, ореховый прутик!- вскричала Мариука и, выхватив из-за пазухи ореховый прутик, прикоснулась им к Терновому кусту.
- Что прикажешь, Мариука?- густым спокойным басом спросил Терновый куст.
- А разве ты не видишь? Разве ты не видишь?!..
- Все ясно!- прогудел Терновник и тотчас же скомандовал: Барабаны, бей бой!.. Штыки, вперед!
Затрепетали сухие коробочки, наполненные семенами, раздался барабанный бой - и вмиг, в одно мгновенье. Терновый куст ощетинился штыками - длинными острыми иглами.
Змея Шарп подпрыгнула и бросилась в атаку, но штыки и барабаны заставили ее с позором отступить.
- Штыки, вперед!- кричала Мариука.
- Ф-ш-ш-ш! Ну, погоди, презренная девчонка! Сейчас я прыгну!- прошипела змея, свернувшись упругой спиралью. Но в воздухе раздался тихий свист, и тотчас же над головой Мариуки появилась острокрылая красавица -Серебряная птица.
- Спасай своих птенцов!- вскричала Мариука.
- Спасибо, Мариука!- отозвалась птица и, молнией сверкнув на солнце, упала на змею, пронзив ее голову своим серебряным, как шпага, острым клювом.
- Отбой! Победа!- скомандовал Терновый куст.
Штыки исчезли. Все утихло. Серебряные птенчики веселым писком приветствовали мать…
- Ты ищешь брата, Мариука? Я все знаю - его украла злая баба Клоанца!- немного погодя сказала девочке Серебряная птица, лаская своих птенчиков. - Но где ее найти, об этом скажет только великан Фаурар. Он старый враг Клоанцы, он тебе поможет!..
- А где же этот добрый великан?
Серебряная птица наклонила голову и вырвала из-под крыла красивое серебряное перышко.
- Возьми вот это перышко - оно покажет путь к Фаурару. Положи его на ладонь…
Девочка положила перышко на ладонь, оно завертелось, засверкало и. вдруг остановившись, указало путь…
- Вперед, малютка Мариука!- крикнула Серебряная птица.- До свиданья. Мы, вероятно, еще встретимся!
Поклонившись птице, Мариука радостно побежала вперед, не спуская глаз с серебряного перышка. Лес поредел. Деревья словно расступились перед Мариукой…
А в полутемном и угрюмом логовище бабы Клоанцы тем временем происходило следующее.
Крючконосая костлявая Клоанца. в старом домашнем халате и в туфлях на босу ногу, сидела в кресле и курила длинную турецкую трубку. Синий табачный дым улетал в огромный, почерневший от копоти очаг, где пылали сосновые поленья.
На спинке кресла над косматой, нечесаной головой бабы-яги торчала ее любимая Сова, а черная Кошка, растянувшись во всю длину, сладко нежилась у ног своей хозяйки.
Поближе к очагу на сосновом полене сидел маленький Григораш. Он не унывал: вид у него был не только независимый, но и дерзкий.
Еще раз затянувшись дымом, Клоанца наконец заговорила. Ее голос скрипел, как старая телега.