Валли шагнула къ кухаркѣ, совсѣмъ приблизилась къ ней... Глаза ея горѣли, губы подергивались -- той даже страшно стало; но прошла минута -- и Валли овладѣла собой; гордость взяла верхъ... "Стоитъ-ли руки марать? Жалкая наймичка -- ну, ее!" и она вышла изъ кухни. Кровь бурлила, въ вискахъ постукивало, глаза сверкали, грудь порывисто дышала... Да, ужъ слишкомъ много сегодня обрушилось на голову дѣвушки!... Она машинально прошла по двору, какъ будто была въ лунатизмѣ, приблизилась къ Клеттенмайеру, взяла у него топоръ и заставила сѣсть старика на скамью. Клеттенмайеръ, еле-державшійся на ногахъ отъ усталости, никакъ не хотѣлъ сидѣть и говорилъ, что не смѣетъ бросить работу; но Валли успокоила его, сказавъ, что сама докончитъ рубку дровъ, сработаетъ за него.
-- Ну, да будетъ надъ тобою Божье благословеніе, добрая ты душа! произнесъ старикъ и, совершенно изнеможенный, остался на скамьѣ. Валли вошла подъ навѣсъ и принялась за дѣло. Въ сильныхъ рукахъ ея топоръ высоко взлеталъ и съ трескомъ раскалывалъ увѣсистыя полѣнья, а если попадалось толстое бревнышко, то лезвеё топора глубоко входило въ него. Не прошолъ въ ней гнѣвъ, она сердито махала этимъ орудіемъ, а Клеттенмайеръ глядѣлъ и удивлялся, какъ это у Валли работа-то кипитъ -- куда батраку противъ нея! И онъ любовался, радовался, смотря на дѣвушку; она выросла, разцвѣла у него на глазахъ; старикъ любилъ ее по своему. Вдругъ Валли пріостановила работу: она увидѣла вдали ненавистную ей фигуру Викентія. Викентій, не замѣчая Валли, подкрадывался сзади къ Клеттенмайеру и внезапно всталъ передъ нимъ, такъ что старикъ даже испугался. Дѣвушка не спускала съ нихъ глазъ. "Новый хозяинъ" схватилъ Клеттенмайера за воротникъ жилетки и заставилъ его подняться со скамьи.
-- Хе! Такъ-то ты работаешь? крикнулъ онъ ему въ ухо.-- Ахъ, ты бездѣльникъ! Ужъ который разъ я тебя ловлю на этомъ... Ну, теперь -- полно. Вотъ подгоню я тебя, разшевелю!
И онъ такъ толкнулъ его колѣномъ, что обезсиленный старикъ кубаремъ покатился по вымощенному камнемъ двору.
-- О-хо-хо-ой! застоналъ Клеттенмайеръ.-- Охъ, помоги... хозяинъ... встать-то!
-- Ä вотъ сейчасъ -- постой! Я тебѣ покажу, какъ лѣнивымъ рабамъ помогаютъ вставать...
Викентій схватилъ палку, замахнулся, но въ это мгновеніе что-то такъ сильно треснуло его по головѣ, что онъ вскрикнулъ и пошатнулся.
-- О, Господи... кто это? еле-произнесъ онъ и свалился на скамью.
-- Это -- я, Орелъ-дѣвка! отвѣтилъ ему знакомый, дрожавшій отъ гнѣва, голосъ -- и Викентій увидѣлъ передъ собой Валли съ топоромъ въ рукѣ, съ побѣлѣвшими губами... Она дико смотрѣла на него и почти задыхалась отъ расходившагося сердца.
-- Что -- узналъ? заговорила Валли съ разстановкой, переводя дыханіе:-- узналъ... каково... получить затрещину?.. а?!. Я... покажу... тебѣ... что значитъ... моего вѣрнаго... стараго слугу бить! Мою Люккардъ ты ужъ спровадилъ въ могилу... Клеттенмайера хочешь теперь?... Ну, нѣтъ -- этого не позволю... Лучше домъ свой сожгу, выкурю тебя отсюда, какъ лисицу изъ норы!...
Поднявъ старика, Валли довела его до сѣновала.
-- Ступай, Клеттенмайеръ, отдохни тамъ... Иди-же! приказала она.-- Я такъ хочу!
Клеттенмайеръ повиновался, чувствуя, что въ эти минуты Валли была тутъ хозяйкою, и потомъ, однако, у самаго входа на сѣновалъ, отступилъ отъ нея и проговорилъ, покачивая головой:
-- Эхъ, Валли, Валли! Не надо-бы такъ-то... Ну, что ты сдѣлала? Вонъ -- гляди-ка: ужъ больно крѣпко ты его ударила...
Дѣвушка подошла къ скамьѣ, на которой лежалъ Викентій, и, слегка оробѣвъ, оглянула его. Онъ былъ безъ чувствъ, лежалъ неподвижно, вытянулся; кровь изъ головы капала на землю. Не долго думая, Валли повернулась -- и черезъ секунду уже была въ кухнѣ.
-- Слушай ты, крикнула на кухарку:-- давай уксусу и тряпокъ, и ступай мнѣ помогать!
-- Опять закомандовала! громко фыркнула работница и не двинулась съ мѣста.
-- Да не мнѣ это нужно, сказала Валли, свирѣпо взглянувъ на нее, и схватила сама съ полки уксусную бутылку.-- Тамъ вонъ Викентій лежитъ... Я его ударила.
-- Ай! О, Господи помилуй! завопила служанка, и вмѣсто того, чтобы бѣжать помочь Викентію -- принялась шмыгать по всему дому, затѣмъ выбѣжала на дворъ и стала кричать:
"Караулъ! Валли пришибла Викентія!"
Тревога пошла по всей деревнѣ; тамъ и сямъ раздавались крики ужаса; на дворъ Штроммингера уже валила толпа.
Валли съ помощью Клеттенмайера облила рану на головѣ Викентія. Она не могла понять, отчего это рана у него такая страшная?... Вѣдь она не острымъ концомъ топора треснула его, а только обухомъ... Но Валли и не подумала о томъ, съ какою силою ударила она его обухомъ. Гнѣвъ, долго сдерживаемый, вырвался наконецъ, разразившись однимъ ударомъ, а прежде только щепки летѣли отъ раскалываемыхъ полѣньевъ.