Новый оглушительный вопль пронесся над трибунами, когда великан-египтянин, издав гортанный крик, пронесся последнюю сотню шагов, отделявших его от финиша завершающего, восьмого круга. Придя в неистовство, болельщики швыряли на арену цветы, яркие ленты, золотые и серебряные монеты, в то время как возница, развернувшись к императорской ложе вскинутой рукой приветствовал милостиво кивнувшего ему императора. После этого египтянин увел с ипподрома окровавленных, взмыленных лошадей, уступая дорогу подоспевшему сопернику, осыпаемому насмешками и ругательствами проигравших. Рев труб и грохот барабанов ознаменовал окончание первого круга, пока на арену выбегали жонглеры, мимы и музыканты, призванные своими выступлениями заполнить перерыв между забегами.
— Платите, достопочтенные, — Михаил откинулся на спину трона, самодовольно глянув на обступивших его сановников и те, с вздохами притворного сожаления, начали выкладывать перед ним золотые солиды. Их оказалось немало — многие из приближенных императора ставили на другого наездника, в том числе и затем, чтобы не вызвать недовольство басилевса своим выигрышем. Впрочем, у них всех имелось немало возможностей тем или иным способом возместить сегодняшнюю неудачу — скачки на ипподроме стали пусть и самым масштабным, но лишь одним из многих зрелищ, устроенных Михаила в честь своей победы при Кесарии. Уже с утра по Месе, от западных ворот и до самого императорского дворца, проследовало грандиозное шествие, где император, ехавший во главе своей германской этерии, отпраздновал свой триумф. Следом за басилевсом шествовали закованные в сталь катафрактарии, за ними скакала легкая конница трапезитов, также вооруженных до зубов, ну а потом шли отряды пехоты — сначала тяжеловооруженные скутаты, а затем лучники-токсоты и пращники псиллы. В завершении же, понурясь, шли пленные-сарацины, которых столпившаяся по обе стороны улицы чернь осыпала насмешками и бросала в них нечистотами. На всем протяжении процессии вздымались императорские штандарты с орлами, стяги с ликами Христа и святых, а также многочисленные иконы. Завершилось же это шествие грандиозной службой в соборе Святой Софии, с благодарением Господу за победу ромейского оружия. Впрочем, то, что последовало потом вызвало куда меньшее одобрение церкви — по совету более старших придворных, хорошо знающих жителей Города Царей, император провел и множество иных празднеств и увеселений: с танцорами, артистами, музыкантами, жонглерами, дрессировщиками диких зверей и заклинателями змей. На площадях, в тавернах, в домах знатных людей проходили театрализованные представления, главной темой которых стала победа молодого императора и посрамление сарацин.
Подобные же празднества, что нынче шли по всему городу, повторялись сейчас и на ипподроме: в перерывах между забегами, болельщики развлекались азартными бегами зайцев и собак, цирковыми представлениями со слонами, медведями и львами. Гибкие, отчаянно смелые канатоходцы совершали замысловатые акробатические трюки на протянутом над ареной канате, а под ними сновали жонглеры, что подбрасывали и ловили стеклянные шары и острые мечи, манипулировали сосудами с водой, не проливая ни капли на землю. Ревом бешеного восторга толпа встречала и выступления борцов, актеров-мимов, фокусников, заклинателей змей, разномастных певцов и музыкантов услаждавших своим искусством собравшуюся публику. Однако наибольшее восхищение вызывали танцоры, особенно молодые девушки, — одни задорно выплясывавшие в залихватских танцах анатолийских и кавказских горцев, другие танцевавшие в сложном восточном стиле с плавными изящными движениями. Иные танцовщицы были почти обнажены: окутанные лишь в полупрозрачные ткани, они позвякивали золотыми браслетами и цепочками на изящных запястьях и стройных лодыжках. Ревевшие от вожделения мужчины, замасленными от похоти глазами следили за движениями мокрых от пота девичьих тел, раз за разом осыпая танцовщиц настоящим дождем из золотых монет и разных драгоценных побрякушек.