Неожиданно толпа расступилась и к шатру пробился князь Немал с десятком дружинников. С ним шел молодой худощавый мадьяр в железном панцире украшенным серебряными драконами и в черной шапочке с золотыми нитями по краю. К покрытому золотыми бляшками поясу были пристегнуты меч и боевой топор. Ярополк узнал его — он был среди тех мадьярских вождей-дьюл, что вчера сидели рядом с Альмошем.
— Кенде Альмош убит, — вместо приветствия сказал Немал, — и многие обвиняют в этом вас двоих, а громче всех Апор, дьюла рода Таньяр.
— Это чушь!- воскликнул Ярополк, — зачем мне его убивать?
— Я понимаю, — поморщился Немал, — и Саломея тоже. Но как ты объяснишь это им всем, — он бросил взгляд на вопящих вокруг людей, — это дурачье жаждет получить кровь за кровь и попробуй ее им не дать. Если ты не сдашь сейчас оружие и не пройдешь с нами в шатер вождей — быть большой резне.
— Я Курсан, дьюла рода Ньек, — подал голос молодой мадьяр, — клянусь Великим Небом Иштена, если ты сдашься без боя, то, чем бы не закончился суд вождей, твоим людям разрешат уйти на родину. Если же они возьмутся за оружие — умрут все.
Ярополк переглянулся с Кувером и, увидев в его глазах то же, что думал и сам, угрюмо кивнул и начал отстегивать меч. Обезоруженными их провели сквозь выкрикивающую оскорбления толпу, подводя к шатру. Длинноволосые шаманы-толтоши, в причудливых одеяниях, увешанных амулетами, обкурили их благовониями из резко пахнущих трав и коры пихты, после чего Кувера и Ярополка впихнули внутрь. Сейчас они стояли перед главами Трех народов, — помимо трех дьюл угров, в круге светильников из черепов уселись князь Немал, его сестра Мустислава и Саломея, вдова Альмоша, чье черное одеяние было разорвано по подолу и рукавам. У стен стояла пара десятков мадьярских воинов, еще сотня охраняла шатер снаружи.
— Кто-нибудь видел, как погиб Альмош? — спросил Ярополк, когда ему разрешили говорить. Апор фыркнул, зло глянув на молодого человека, но другой угрин — Бульчу, дьюла рода Кер, ответил на удивление спокойно.
— Его нашли у стен собственного шатра, таким же, как ты видишь его сейчас, — он кивнул в сторону трупа, — и нет, никто не видел, как это случилось.
— Тогда почему вы все решили, что это я? — даже стоя на коленях Ярополк исхитрился пожать плечами, исподлобья глядя на вождей, — зачем мне это?
— Затем, что ты лживый чужак, явившийся сюда с проклятым мечом, чтобы погубить наш народ! — бросил Апор, — или ты думаешь, дьюлы столь глупы, что поверят в такую случайность — в стойбище являются чужаки и в ту же ночь кто-то убивает кенде.
— Вот мой меч, — сказал Ярополк, — проверьте нет ли на нем крови.
— Не пытайся сбить нас с толку, ты шакалий щенок с лживым языком змеи, — вскочил с месте Апор, — долго ли смыть с клинка кровь? Через эту кровь дух Альмоша взывает к возмездию — и насытить его может только другая кровь — его убийцы.
— Он явился сюда, чтобы говорить о союзе, — сказал Немал, — зачем ему в тот же день убивать Альмоша, когда тот уже дал согласие?
— Затем, что все эти лживые разговоры — лишь уловка, чтобы подобраться поближе к Альмошу! — воскликнул Апор, — эти двое — на службе хазар, это ясно. Жрецы Белой Веры умеют воспитывать выродков, что с радостью примут смерть и пытку, прикинутся кем угодно, чтобы добраться до глотки тех, кто перешел дорогу хазарским бекам.
— Эти двое не похожи на таких, — качнул головой Немал, — да и не слышал я о том, чтобы Белая Вера проникла в земли обров.
— А что ты вообще слышал в своей чащобе? — презрительно бросил Апор, — скажи уж сразу, что ты защищаешь его потому, что он славянин, как и ты. Быстро же ты забыл, Немал, кто помог тебе подняться над сородичами.
— Я ничего не забыл, — огрызнулся князь, — я просто не хочу ошибиться...
— Единственная ошибка — это то, что это отродье шакала еще дышит, — выругался Апор, — его нужно казнить немедленно, прямо здесь и сейчас!