— Оставь его!!! — грозный рык словно пробудил Михаила от оцепенения, когда мимо него метнулся Асмунд, одним ударом перерубая раздвоенный язык. Тварь зашипела, как змея, кнутом хлестнул чешуйчатый хвост, но Асмунд, покачнувшись, удержался на ногах и вогнал меч по рукоять между глаз чудовища. Хлынула черно-красная, будто гной, кровь и тварь повалилась в воду, превратившись в молодую женщину с разрубленной головой. Залитый нечистой кровью, Асмунд повернулся к Михаилу, что восхищенно смотрел на своего воспитателя. Тот, подмигнув императору, пошарил за пазухой — и по пластинам панциря застучал образок: Святой Сисиний закалывающий копьем демоницу.
— Я же говорил, — усмехнулся руг, — ваши змееборцы защищают луч...
Он запнулся на полуслове, словно прислушиваясь к чему-то внутри. Внезапно его лицо исказилось от боли, по нему поползли красно-черные пятна, точь в точь как кровь убитой ведьмы. Асмунд покачнулся, выронив меч и с гневным криком повалился в реку. Михаил поднял глаза — перед ним стоял Эрнак, со странным выражением смотревшего на мертвого руга. Затем он перевел взгляд на басилевса и криво усмехнулся.
— А я и не знал, что в моей жене столько яда, — сказал он, — молодец Неда, все же смогла утащить старика за собой. Ну что, ромей, теперь мы остались один на од...
С диким воплем Михаил рванулся к Эрнаку, едва успевшего вскинуть саблю. Ярость придала сил молодому басилевсу — он с такой яростью обрушил град ударов на кагана, что тот едва успел защищаться. Вот его нога подвернулась на скользком камне, аварин взмахнул руками, пытаясь удержаться и тут Михаил по рукоять вогнал клинок в его шею. Хлеща кровью из глубокой раны, аварин упал в воду, рядом с мертвой женой. Бурный поток подхватил их трупы, унося вниз по течению.
Михаил оглянулся — на берегу реки, где погиб старый воин, лежали одни лишь трупы. Однако из соседних ущелий, также как и из нависшего над ними леса все еще доносился шум битвы, причем, судя по торжествующим крикам на греческом, ромеи и болгары побеждали. Басилевс с трудом вытащил на берег тело своего наставника, избегая прикасаться к покрывшим его лицом пятнам, и, прикрыв Асмунду глаза, сложил руки мертвеца на груди. Невольно глянул на клонящееся к закату солнце — оказывается уже прошел целый день. Перехватив рукоять меча поудобнее, басилевс направился к выходу из ущелья, чтобы закончить, наконец, победой сегодняшний бой.
Новые расклады
...Во имя Отца и Сына и Святого духа...божьей милостью Амальгар...христианнейший король франков, готов и лангобардов...
Церковь Святого Петра полнилась народом: в главном храме столицы собралась как франкская, так и лангобардская знать, наблюдая как Амвросий, архиепископ Павии и Милана, коронует молодого владыку франков. Король Амальгар, облаченный в алую мантию, расписанную золотыми пчелами, преклонил колени и Амвросий возложил на его голову Железную Корону. В следующий миг вся церковь взорвалась приветственными криками.
— Да здравствует король!
Далеко не все герцоги лангобардов признали басилевса Михаила своим сюзереном: даже после того как ромейские войска вошли в Рим и Равенну, бывшие сподвижники Ульфара колебались, опасаясь наказания за поддержку «изменника». Единственным серьезным защитником казался король франков и после того как войска Амальгара заняли Марсель, в городе появилась делегация из видных представителей знати и духовенства, обратившихся к королю франков с просьбой принять корону. После некоторых колебаний Амальгар согласился — и уже через пару седьмиц под звон колоколов франки торжественно вступили в Павию, Милан и Турин. Гневные письма из Константинополя Амальгар оставил без внимания, понимая, что сейчас ромеи не станут затевать войны.
Хвалу новому королю выкрикивали и стоявшие чуть особняком знатные дамы, среди которых выделялась королева Отсанда, облаченная в роскошное платье из темно-синего бархата, расшитого золотом и с золотой же застежкой, украшенной крупным изумрудом. Черные волосы венчала золотая диадема с синими сапфирами, а на груди красовалось роскошное ожерелье, также усыпанное драгоценными камнями. Выкрикивая хвалу Амальгару одновременно она, как бы невзначай, отходила вглубь церкви. Когда же Отсанда скрылась за спинами знатных дам из-за ближайшей колонны к ней осторожно подошла некая фигура в темно-зеленом одеянии с капюшоном.