Князь совсем не походит на большинство московитов. Встретив его на улицах Дортмунда, я скорее бы принял его за немецкого дворянина! Ибо он гладко выбрит и коротко стрижен… У Михаила очень внимательные, умные глаза — и крепкая, сильная рука! Причём он моложе меня — моложе большинства из нас. Но командуя значительным войском, Скопин-Шуйский пока не потерпел ни одного поражения, сражаясь плечом плечу со своими воинами! И я с восхищением отмечаю про себя, что сравниваю Михаила с Александром Великим, покрывшим себя неувядаемой славой ещё в молодости!
Главное, чтобы царский племянник не встретил свою смерть в столь же раннем возрасте, как и Македонский…
Командиры пожали руки друг другу и обнялись. Русский князь и шведский генерал давно стали друзьями, проверив друг друга в боях с мятежниками. Последних московиты на свой манер называют «ворами»… До моего слуха долетело лишь только: «Бог поможет» на русском и «Обязательно, князь!» — на шведском.
Сегодня нам предстоит атаковать неприятеля… Сегодня нас ждёт битва.
Скопин-Шуйский лихо развернул коня и скрылся в дожде, следуя в центр, к шведской и немецкой пехоте, разбавленной малым числом стрельцов московитов. Делагарди же и три эскадрона финских рейтар (одним из которых я и командую) находятся на правом фланге, вместе с русской поместной конницей. В свою очередь, левый фланг заняла французская конница с моими земляками. Ну что ж, сегодня воюем так…
Но мне искренне жаль бедных мушкетеров и стрельцов! Порох на полках мушкетов при таком дожде отсыреет мгновенно, а фитили просто не разгорятся.
…По телу начал расходится жар в предвкушении битвы — а между тем, центр объединённого войска разразился воодушевленными криками. Московитский князь также решил подбодрить своих людей перед битвой! Ну что же, и мы с радостью подхватили и присоединились к ликующему реву союзников.
Нет. Сегодня я не умру…
Неожиданно на левом фланге во множестве заиграли горны, призывая к атаке, следом жиденько грохнул редкий залп. А затем послышался стремительно множащийся клич солдат! И нехороший клич — словно наши всадники не бодрят себя перед дракой, а уже вступили в бой с врагом… Сильным врагом.
Неужто атаковали польские гусары?!
— Без приказа с места не двигаться! Чтобы не произошло!
Над рядами рейтар прокатился крик Делагарди — а по центру закачались копья пикинеров, клонясь к земле. Раздались редкие одиночные выстрелы — а следом невероятный треск и грохот, словно в ряды наёмников врезался могучий таран! Пехота подалась назад — а меня прошиб холодный пот…
— Фон Ронин! Бери свой эскадрон — и становись по центру, за спинами пикинеров и мушкетеров! Пусть твои рейтары образумят трусов, если кто-то попытается бежать, увлекая за собой товарищей!
Генерал властно махнул рукой — и я тут же крутанулся на своем Хунде, резко скомандовав:
— Эскадрон! За мной!
Рейтары разом сорвались с места, следуя по пятам за моим жеребцом… Несколько минут короткой, яростной скачки, показавшиеся мне, впрочем, целой эпохой — и вот мы на месте.
А схватка, между тем, стремительно набирает обороты! Пехота все же устояла под натиском гусар — и теперь пики солдат клонятся на левую сторону… Ибо левый фланг, в отличие от центра, пал — прямо на наших глазах! Французы побежали: их смяла атака польских гусар. Крылатые сволочи буквально протаранили незадачливых рейтар, чьё главное оружие — пистоли — под дождём теряет свою убойную мощь… Н-да, не всем хватает денег на надёжные чехлы! А вот поляки, хоть и сами имеют пистоли, предпочитают таранить врага длиннющими пиками (добрая половина которых полая внутри, отчего и нести их не составляет особого труда) — а после самозабвенно рубятся палашами и саблями… Я не виню своих товарищей — эти польские гусары лучше любой другой тяжелой конницы, лучше кирасир!
Я сместил коня на левый флаг эскадрона. Ещё чуть-чуть, и уже моим всадникам придётся схватиться с ляхами — так их величают московиты! Правда, пикинеры успели развернуться, частично прикрыв нас от гусар. И сейчас шведские наёмники тремя шеренгами удерживают исполинских польских жеребцов… А последние, в свою очередь, уже лишившись поломанных в бою пик, пытаются дотянуться до пехотинцев длинными гранеными кончарами. И ведь не совсем уж безуспешно!
Не выдержав, я послал Хунда вперёд, приблизившись к сражающимся. И на моих глазах один из ляхов, отбив направленную ему в грудь пику, ловко увернулся от второй — и самым кончиком кончара ранил в голову ближнего к нему наёмника! Последний тут же осел наземь, зажимая правую половину лица и истошно вопя… А польский шляхтич опасно продвинулся вперёд, твёрдо намереваясь пробить брешь в тонкой цепочке пикинеров!