Кожа у обоих покраснела и отчаянно горела, но их быстро протащили к холодному бассейну и толкнули в воду. Наконец, задыхающихся и дрожащих, их отпустили на свободу, позволив покинуть баню. Джон и Кролик вернулись в комнату, в которой оставили одежду, и обнаружили, что во время их отсутствия ее вычистили. Они бегом покинули здание, хотя Джону пришлось признаться самому себе, что голова у него больше не чесалась, а руки не были такими чистыми вот уже несколько месяцев. «Может, этот обычай не такой уж варварский», – подумал он.
– Проклятье, – выругался Джон, когда они наконец вышли из темного переулка.
Прилавки на рынке уже начали закрываться перед наступлением дневной жары, и толпа покупателей почти рассеялась. Чуть дальше стоял корабль, на котором они приплыли, и на него затаскивали новый груз: матросы катили по трапу громадные бочки. Их отряда нигде не было видно.
– Эй, матрос! – крикнул Джон, обращаясь к одному из мужчин, занимавшихся погрузкой. – Куда ушли наши люди?
Матрос пожал плечами и показал в противоположную от цитадели сторону. Джон принялся оглядываться по сторонам, но нигде не увидел признаков своего отряда.
– Проклятье! – снова выругался он, бросив мехи с водой на землю.
– Мы должны их найти, – сказал Кролик.
– Где? Там? – Джон показал на город. – Мы понятия не имеем, в какую сторону они ушли. Мы только заблудимся.
У Кролика задергался кончик носа.
– Я хотел как лучше…
– Ты прав, Кролик, – вздохнув, сказал Джон. – Может быть, продавец стеклянной посуды знает, куда они подевались.
Джон поднял с земли мехи с водой, и они с Кроликом направились к купцу-еврею, который уже закрывал свою лавку.
– Спасибо, сэр, мы нашли воду. – Джон показал на мехи, и еврей улыбнулся. – Рыцари, которые здесь были, – продолжал Джон, показав на то место, где сидели их товарищи. – Вы не знаете, куда они ушли?
Еврей пожал плечами.
– Извините, я не знаю. – Он взял с прилавка нитку стеклянных бус и протянул им. – Не хотите купить что-нибудь? Подарок даме?
– Нет, спасибо.
Джон отвернулся и тут увидел, что за ними наблюдает рыцарь на коне. Он был в черном плаще с белым крестом, составленным из четырех наконечников стрел, касающихся концами, и Джон понял, что он принадлежит к ордену госпитальеров.
– Вы что-то ищете? – спросил рыцарь.
– Мы из отряда Рейнальда де Шатийона, – объяснил Джон. – Мы ищем своих товарищей.
Рыцарь удивленно приподнял брови.
– Из отряда Рейнальда? – Он помолчал, а потом показал в сторону дока. – Ваш отряд пошел туда. Они разобьют лагерь сразу за гаванскими воротами.
– Спасибо, сэр.
Рыцарь кивнул и ускакал прочь.
Джон и Кролик долго шли через длинную гавань, мимо кораблей с высокими мачтами, стоявших справа, и приземистых домов – слева. Когда они наконец добрались до ворот Акры, плечи Джона горели от кожаных ремней мехов с водой. Конец стены отмечала массивная квадратная башня, стоявшая на берегу. Они прошли в ворота и оказались на плоском пустом участке земли. Миновав еще одни ворота, они увидели своих товарищей, которые ставили палатки в тени.
– Где вы были? – спросил Эрнаут, когда Джон и Кролик добрели до лагеря и сбросили на землю свою ношу.
Он вынул затычку из одного меха и сделал большой глоток, но уже в следующее мгновение, посмотрев на Джона и Кролика внимательнее, подозрительно прищурился.
– Что с вами случилось? Вы похожи на двух поросят, которых хорошенько помыли, чтобы отвезти на рынок.
Джон почувствовал, как краска заливает его лицо.
– Ничего такого. Просто мы долго не могли найти воду.
– И нас заставили помыться, – добавил Кролик, и Джон поморщился.
Эрнаут уронил мех и разразился таким громогласным хохотом, что из его рта и носа брызнула вода. Все, кто находился рядом, тоже принялись веселиться, к ним начали подходить все новые и новые любопытствующие, которым стало интересно, что происходит.
– Вас заставили помыться? – спросил Одноглазый и подмигнул: – Ну-ка, расскажи поподробнее, Кролик. Наш сакс хорошо тебя потер?
– Нет, для этого были слуги, – ответил Кролик.
Его слова были встречены очередным приступом громоподобного хохота.
– Оставь его в покое, Одноглазый, – сказал Джон. – Идем, Кролик, нам нужно поставить палатки.
И, нарочито громко топая, он ушел под издевательские крики и смех. Кролик поплелся рядом.