– Давайте-ка составим ему компанию. – Шелленберг поднялся и застегнул мундир.
– Вы беспокоитесь за Девлина, генерал?
– Моя дорогая Ильзе, Лайам – человек беспредельных возможностей, и он очень хитер. Вы же понимаете, что о таком человеке волноваться не приходится. – Он открыл дверь и улыбнулся. – Вот поэтому я и волнуюсь.
Из окна комнаты, в которой находился Штайнер, была видна река. Он выглянул на улицу, немного раздвинув светомаскировочные шторы, и снова задвинул их.
– По реке плывет большой пароход. Удивительно, даже ночью на Темзе полно судов.
Отец Мартин, сидевший за маленьким столиком, кивнул в ответ.
– Как поется в песне: «А старушка Темза все течет, течет».
– Днем я иногда могу смотреть в окно по два часа не отрываясь.
– Понимаю, сын мой. Тебе, должно быть, нелегко. – Священник вздохнул и поднялся. – Я должен идти. У меня служба в полночь.
– Боже правый, святой отец, когда же вы отдыхаете?
– Что делать, сын мой, – война. – Отец Мартин постучал в дверь.
Охранник открыл, и старый священник направился по коридору к выходу. Лейтенант Бенсон сидел за столом в своей комнате. Увидев отца Мартина, он спросил:
– Все в порядке, святой отец?
– Да, не хуже, чем всегда, – ответил Мартин и вышел на лестницу.
Спустившись в фойе, он увидел сестру Марию Палмер, которая появилась на пороге своего кабинета.
– Вы еще здесь, святой отец? Когда же вы бываете дома?
– Много работы, сестра.
– У вас усталый вид.
– Мы все устали от войны. – Он улыбнулся. – Спокойной ночи, и да благословит тебя Господь.
Из своей уютной каморки вышел привратник. Он помог священнику надеть плащ, подал ему зонт и отворил дверь. У выхода старик остановился, глядя на дождь, затем раскрыл зонт и устало побрел по улице.
В этот поздний час Манроу все еще находился в своем кабинете. Он стоял возле стола, на котором была разложена карта Ла-Манша и прилегающей территории Нормандии. В кабинет, хромая, вошел Картер.
– Значит, войска союзников готовятся высадиться в Европе, сэр?
– Да, Джек, в Нормандии. Это уже решено. Будем надеяться, что Гитлер ожидает нападения в районе Па-де-Кале.
– Кажется, в этом уверил Гитлера его личный астролог, – сказал Картер.
Манроу засмеялся.
– В Древнем Египте полководцами назначали только тех, кто родился под знаком Льва.
– Я об этом не знал, сэр.
– Век живи, век учись. Сегодня тебе не удастся попасть домой, Джек. Эйзенхауэр приказал подготовить сводный отчет о силах французского движения Сопротивления в Нормандии и представить его к утру. Нам придется поработать здесь несколько часов.
– Хорошо, сэр.
– Есть еще какие-нибудь новости?
– Звонил Варгас.
– Что ему нужно?
– Он получил еще одно сообщение из Берлина. Его просят передать более подробные сведения о монастыре Пресвятой Девы Марии.
– Хорошо, Джек. Состряпай что-нибудь в ближайшие два дня, но так, чтобы это звучало правдоподобно, и передай эти сведения Варгасу. А сейчас есть более важные дела.
– Хорошо, сэр. Я скажу, чтобы принесли чай и бутерброды.
– Да, пожалуйста. Впереди у нас длинная ночь.
Картер вышел, а Манроу вернулся в карте.
Глава 10
Утром следующего дня отец Мартин молился в церкви, стоя на коленях перед алтарем и закрыв глаза. Он чувствовал себя уставшим. Самое ужасное, что в таком состоянии он жил уже давно. И он просил Господа, которого он преданно любил всю жизнь, дать ему силы, чтобы до конца выполнить свой долг.
– Благодарю тебя. Господи, за то, что наставляешь меня на путь истинный, за то, что даже ночью направляешь устремления сердца моего. Ты всегда со мной. Господи.
Он молился вслух и неожиданно запнулся, не в состоянии вспомнить продолжение. Чей-то уверенный голос подсказал:
– Покуда десница Твоя поддерживает меня, я буду тверд.
Отец Мартин обернулся. Он увидел человека в военной форме, на руке висела шинель.
– Майор? – Старик попытался встать с коленей, и Девлин поддержал его за локоть.
– Или святой отец. Форму я ношу временно. Меня зовут Конлон, Гарри Конлон.
– А я – Фрэнк Мартин, священник этой церкви. Вам что-нибудь нужно?
– Нет, нет. Я нахожусь в отпуске по ранению. Меня ранили на Сицилии, – объяснил Девлин. – Приехал сюда на несколько дней к друзьям. Они живут недалеко отсюда. Проходил мимо вашей церкви и решил заглянуть.
– Тогда позвольте угостить вас чаем, – пригласил старик.
Девлин сидел в небольшой тесной ризнице. Мартин вскипятил воду в электрическом чайнике и заварил чай.
– Значит, вы на войне с самых первых дней?
Девлин кивнул.
– Да. Меня призвали в ноябре тридцать девятого.
– Я вижу, у вас Военный крест.
– Это за Сицилию, – ответил Девлин.
– Тяжело там было? – Отец Мартин налил чай и поставил на стол открытую банку сгущенного молока.
– Довольно тяжело.
Старик сделал небольшой глоток. Девлин закурил сигарету.
– Вам ведь тут тоже не сладко. Немцы постоянно бомбят Лондон. А ваша церковь совсем рядом с доками.
– Да, трудно, – кивнул Мартин. – И легче не становится. Я сейчас один в этой церкви.
Священник вдруг показался Девлину совсем немощным, и он почувствовал укор совести. Но он понимал, что этот путь ему придется пройти до конца.
– Я заходил за сигаретами в бар. Кажется, он называется «Водолей». Разговорился там с женщиной, она очень тепло отзывалась о вас.
– А-а, это, должно быть, Мэгги Браун.
– Она сказала, что вы исповедуете в монастыре неподалеку отсюда. В монастыре Пресвятой Девы Марии.
– Верно.
– Эти дополнительные обязанности, наверное, весьма обременительны для вас, святой отец.
– Это так, но что делать. Мы все должны трудиться по мере сил своих. – Старик посмотрел на часы. – По правде говоря, через несколько минут я должен идти туда. Нужно сделать обход.
– И много больных вам приходится навещать там?
– Когда как. Пятнадцать, иногда двадцать человек. Многие из них неизлечимые. К некоторым нужен особый подход. Это военнослужащие с нервными расстройствами. Среди них встречаются и летчики. Ну, в общем, вы понимаете.
– Конечно, – ответил Девлин. – Сегодня я проходил мимо монастыря и очень удивился, увидев, как туда вошли двое военных полицейских. Мне показалось это странным. Зачем в монастыре военная полиция?
– Ну, на то есть причины. Иногда на верхнем этаже содержат немецких военнопленных. Не могу сказать точно, что это за люди, но, как правило, туда привозят не простых пленных.
– А, теперь понимаю, почему там военная полиция. Значит, и сейчас в монастыре находится какой-нибудь немец?
– Да, подполковник немецкой авиации. Хороший человек. Мне даже удалось уговорить его впервые за много лет прийти в церковь.
– Интересно.
– Ну что ж, мне пора. – Старик взял плащ, и Девлин помог ему одеться. Когда они вышли из церкви, он сказал:
– Я вот что думаю, святой отец. У меня масса свободного времени, а вы один взвалили на себя такое тяжкое бремя. Может быть, я могу помочь вам? Ну, хотя бы выслушаю несколько исповедей.
– О, вы очень великодушны, – ответил отец Мартин.
Лайам Девлин никогда еще не чувствовал себя таким мерзавцем, однако продолжал:
– И мне будет интересно посмотреть, как вы работаете в монастыре.
– Хорошо, – согласился старик и стал спускаться по ступенькам.
В часовне монастыря Пресвятой Девы Марии было очень холодно. Они направились к алтарю.
– Здесь как будто очень сыро, – заметил Девлин. – Откуда-то проникает влага?
– Да, склеп постоянно затопляет. Иногда довольно сильно. У монастыря нет денег на ремонт.
Девлин указал на массивную, обитую железом дубовую дверь в дальнем углу часовни.