— Как кто?.. Боши! — ответил Орельен. Он старался не двигать раненой рукой. Должно быть, он потерял много крови. Стреляли, по-видимому, из пулемета, с бронеавтомобиля. Они теперь посылают вперед бронеавтомобили, чтобы прощупать дорогу. В эти дни, желая избежать ненужных потерь, они сначала наудачу прочесывали дороги, отнюдь не стремились обязательно схватиться с противником, выбирали окольные пути… Орельену хотелось потрогать свою онемевшую от тупой боли руку…
Гастон чертыхался. А те на заднем сидении выкрикивали какие-то непонятные сумасшедшие слова:
— Они будут нас преследовать?
— Не думаю, впрочем посмотрите, может быть, вам виднее!
Этот вопрос был адресован Орельену. Он потрогал руку и почувствовал под пальцами мокрое пятно. Кровь, должно быть, стекала из раны по плечу Береники. С минуты на минуту она могла заметить это.
— Береника, не бойтесь, — негромко произнес он…
— Я не боюсь, — шепнула она своим прежним голосом, как когда-то в парижском такси. Орельен почувствовал, что в его душе поднимается какая-то нелепая гордость из-за этой раны.
— Это пустяки, — еле слышно прошептал он на ухо соседке. И она ответила:
— Знаю… что пустяки… — И это даже немножко его обидело.
Конечно, он и сам так сказал: ничего, мол, особенного, — но она уж как-то слишком легко отнеслась к его беде! Вот почему он добавил, только для одной Береники:
— Я ранен…
Но Гастон услышал эти слова и, конечно, притормозил. Он сказал:
— Ранены?
— Да это пустяки, совсем легко!.. — ответил Орельен.
Он почувствовал, что Береника, как-то странно мотая головой, склонилась к нему на плечо.
— Он ранен! — визжала кузина на заднем сиденье. — Господин Лертилуа ранен!
Гастон вытащил из кармана фонарик, и свет желтой метелочкой скользнул сначала по коленям сидевших в машине, потом поднялся выше, к их лицам, в поисках раны.
— Рука, — сказал Орельен, желая помочь Гастону.
Свет упал на его беспомощно повисшую руку, туда, где так тесно прижались друг к другу эти двое, объявленные любовниками, но никогда ими не бывшие; с окровавленной руки Орельена, поддерживавшей Беренику, кровь стекала на ее платье, расплылась на нем крупным пятном, а голову Береника склонила на грудь.
— Береника!
Все вскрикнули в один голос. Глаза у нее были полузакрыты, на губах — улыбка, улыбка Незнакомки, выловленной из вод Сены. Пули пронизали ее насквозь… Она была мертва, и Орельен сразу понял, что она мертва.
— А я-то беспокоился о своей руке! — проговорил Орельен.
К счастью, никто не слышал его слов. Жизель разразилась рыданиями; толстый аптекарь выкрикивал, стеная:
— Нисетта! Не может этого быть. Нисетта!
Фонарик погас. Послышался глухой голос Гастона:
— Теперь нужно отвезти ее домой.
1944 г.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.