Башкиры, как нам уже известно, наравне с казаками составляли военное сословие и находились под гнетом военно-полицейского режима, который оставил глубокие следы как на развитии хозяйства, так и в психике этого народа.
«Башкиры, народ в начале дикий и необузданный, — говорит Черемшанский, — привыкший действовать самопроизвольно, не терпящий над собою никакой власти, одним словом — народ буйный и своевольный, в настоящее время представляет народ мирный, терпеливый и покорный, не имеющий того уже строптивого духа».
Конечно, трудно было сохранить башкирам «строптивый дух» при палочном режиме Николаевской эпохи, когда на каждые 5 башкир приходился один чиновник, стоявший с палкой. Башкиры сгибались под бременем военщины, которая подчинила себе как хозяйственную, так и общественную жизнь страны.
В крае была введена суровая военная дисциплина. Все население Башкирии подлежало военному суду. Наряду с военной службой мужское население Башкирии привлекалось на казенные работы по постройке степных укреплений, по перевозкам военных грузов, рубке и сплаву леса; башкиры строили казармы и дворцы оренбургским губернаторам, настилали мосты и гати. И все это делалось ими за собственный счет. Конный башкир вместе с лошадью за казенные работы получал по 5 коп., а пеший — по 2 коп. в сутки. Только за 1850 год по нарядам губернатора башкиры поставили 30 тыс. рабочих и 311,013 лошадей на казенные работы. Во время же Хивинского похода генерала Перовского в 1839—40 г. они поставили 7000 пароконных подвод, которые все погибли в степи.
Столь тяжелые натуральные повинности и военная служба довели башкирский народ до крайней нищеты и духовной забитости.
Почти в таком же состоянии находилось и население казачьих войск.
Несмотря на значительные участки земли, которыми владело казачество, эти земли не могли быть обработаны населением, которое все время отрывалось от домашнего хозяйства служебными нарядами. У казаков часто не хватало хлеба для личного прокормления, в особенности у одиноких, почему в период 1835—37 г. были учреждены в станицах общественные хлебные запасы на случай недорода.
Эта полезная мера была проведена в порядке приказа, без всякого разъяснения населению о ее назначении. Некоторые станицы приняли общественные магазины, как начала барщины, и забунтовали. На место бунта, как, например, в ст. Чернореченскую, выехал сам генерал Перовский с войском и восстание было подавлено в самом начале; главари прогнаны сквозь строй.
В 1837 г. по причине введения таких же общественных магазинов начались бунты в Башкирии. Мусульманские муллы стали распространять в народе слухи, что правительство под видом магазинов намерено построить церкви и обратить мусульман в христианство
В том-же 1837 г. произошел бунт среди уральских казаков, недовольных изменением внутренних порядков.
Таким образом административные мероприятия правительства, обычно проводимые без разъяснительной кампании, встречали решительное противодействие как среди русского, так и среди туземного населения края. Это обстоятельство объясняется тем, что администрация края была чрезвычайно плоха и не пользовалась среди населения доверием. Чиновники были взяточники и казнокрады и всячески злоупотребляли своим служебным положением. Достаточно сказать, что в течение 1836—37 г. генерал Перовский отдал под суд 120 чиновников, изобличенных в разных преступлениях по службе.
Кроме того нужно принять во внимание, что край постоянно наполнялся пришлым бродяжническим элементом, который распространял среди населения иногда самые нелепые слухи, волновавшие население.
История сохранила нам не мало примеров того, что благодаря слухам то в одном, то в другом месте вспыхивали крестьянские бунты, которые иногда не имели другой почвы под собою.
Наиболее примечательные крестьянские бунты происходили в 1840 г. на почве нежелания крестьян перечислиться в войсковое казачье сословие и в 1843 г., когда произошел известный «картофельный» бунт крестьян Челябинского уезда, возникший на почве нелепых слухов об обращении государственных крестьян в крепостное состояние.
Причиной восстания крестьян в 1843 г. послужили административные мероприятия правительства, направленные к улучшения крестьянского хозяйства и возникшие на этой почве слухи о барщине.