Отказаться Янг не мог. Хуже всего было то, что алкоголь, выпитый Девлином, немедленно поглощался всеми клетками его огромного тела, и тот в результате пребывал в бесконечной эйфории, тогда как бедный Янг - как бы это поделикатнее сказать - нализался.
Он тихонько сидел на своем стуле, поглядывая на Девлина, и каждый раз, как подходил официант, ловил его взгляд, адресованный шляпе. Это раздражало еще больше.
Кроме того, Янга по-прежнему беспокоил ореол. Он думал о грехах: поджог, грабеж, диверсия и убийство мелькали перед его глазами, словно в калейдоскопе. Он даже попробовал стянуть у официанта мелочь, но тот был слишком внимателен. Он лишь дружески усмехнулся и поставил перед Янгом очередной стакан.
Тот с отвращением уставился на него, потом, приняв какое-то решение, встал и побрел к двери. Девлин нагнал его только на улице.
- Что случилось? Давай пропустим еще по одному!
- У меня дела, - сказал Янг с болезненным добродушием. Он вырвал трость у какого-то прохожего и принялся размахивать ею так грозно, что протестующая жертва в панике обратилась в бегство. Воздев трость, Янг угрюмо задумался.
- Какие у тебя дела? - допытывался Девлин. - Покажи мне город.
Янг внимательно разглядывал паренька, стоявшего у края тротуара и не сводившего с него глаз. Мальчик живо напомнил ему мерзкого сопляка из автобуса.
- Так что у тебя такое срочное? - требовал объяснений Девлин. - Какие такие важные дела?
- Вздуть парочку сопляков, - сказал Янг и бросился на перепуганного пацана, размахивая тростью. Тот, испуганно вскрикнув, кинулся бежать. Янг гнался за ним, пока не налетел на фонарь. Столб вел себя неучтиво и властно преградил ему дорогу. Янг запротестовал, начал спорить, но втуне.
Паренек удрал. Отпустив по адресу фонаря несколько саркастических замечаний, Янг повернулся назад.
- Что ты вытворяешь? - спросил Девлин. - Пошли отсюда, а то фараон уже на тебя поглядывает. Он взял Янга под руку и повел по тротуару.
- Что вытворяешь? - переспросил Янг. - Очень просто: я хочу грешить!
- Как?.. Грешить?
- Грешить.
- Но зачем?
Янг многозначительно постучал по своей шляпе, но Девлин понял его жест превратно.
- Так ты псих?
- Заткнись! - Янг впал в ярость и неожиданно сунул трость между ног проходившего директора банка, которого знал в лицо. Несчастный тяжело рухнул на тротуар, но встал без повреждений, даже с достоинством.
- Простите! - извинился он.
Янг тем временем проделывал странные манипуляции: подбежав к одной из витрин, он принялся возиться, со своей шляпой, явно пытаясь заглянуть под нее, но при этом не допустить, чтобы это сделал кто-то другой. Наконец он громко выругался, повернулся и потащил за собой удивленного Девлина, словно шарик на веревочке.
Он шел, вполголоса бормоча.
- Нужен грех... настоящий грех. Что-нибудь страшное... Сжечь сиротский приют. Убить тещу. Убить... кого угодно!
Он пристально взглянул на Девлина, и тот попятился. Янг недовольно фыркнул.
- Нет. Слишком уж велик. Ружье и нож не годятся. Нужно взрывать... Подожди! - он сжал руку Девлина. - Кража тоже грех! Разве нет?
- Конечно! - горячо согласился Девлин. - Но ты "едь не...
Янг покачал головой.
- Нет, слишком много свидетелей. Нет смысла садиться в тюрьму. Пошли.
Он бодро зашагал по улице, Девлин за ним. Как и было обещано, Янг показал гостю город, хотя потом ни один из них не мог точно вспомнить, что они делали. Вскоре Девлин задержался для пополнения запасов в магазине и вышел из него с бутылками во всех карманах.
Часы сливались в алкогольном тумане. Для несчастного Девлина жизнь стала призрачно-нереальной, он впал в состояние спячки, едва замечая многочисленные события, следовавшие одно за другим до самой ночи. В конце концов он пришел в себя настолько, чтобы осознать, что стоит вместе с Янгом перед деревянной фигурой индейца у табачного магазина. Возможно, это был последний из деревянных индейцев. Этот потрепанный реликт прошлых дней, казалось, вглядывался своими блеклыми стеклянными глазами в горсть деревянных сигар, которые держал в вытянутой руке.
Янг где-то потерял свою шляпу, и Девлин вдруг заметил в своем спутнике что-то необычное.
- У тебя ореол, - осторожно заметил он. Янг вздрогнул.
- Да, - сказал он, - ореол. Этот индеец...
Он умолк.
Девлин смотрел на фигуру с отвращением. Деревянный индеец производил на него гораздо более сильное впечатление, чем какой-то там ореол. У него даже мурашки по спине побежали. Он отвернулся.
- Кража - это грех, - прошептал Янг, а затем с радостным возгласом начал поднимать индейца. Едва сделав это, он тут же свалился под его тяжестью, но затем, изрыгая проклятия, попытался вновь поднять страшилище.
- Тяжелый, - пожаловался он, справившись наконец. - Помоги мне.
Девлин уже давно перестал искать логику в поступках безумца, хотя ореол несколько беспокоил его. Янг был полон решимости согрешить. В конце концов оба мужчины двинулись по улице, таща деревянного индейца.
Хозяин табачного магазина вышел на улицу и долго смотрел им вслед, потирая руки. Лицо его выражало откровенную радость.
- Десять лет я пытался избавиться от этого чудища, - восхищенно прошептал он. - И вот наконец!..
Войдя в магазин, он закурил сигару, чтобы отметить свое освобождение.