– Весьма занимательная история, – ответил Омо. – Жаль, что выдуманная.
– Ты меня раскусил! Ладно, вот тебе невыдуманная. Один мой школьный товарищ, когда напивался, начинал мне рассказывать, как он любит свою семью, жену, ребёнка. Говорил, что у него лучшая в мире тёща. Что жизнь прекрасна и вполне удалась. Вот только когда он говорил об этой своей вселенской любви, я понимал, что на самом деле у него всё дерьмово. И он пытается заглушить своё отчаяние этими словами. Он пытается заменить то, о чём он на самом деле мечтал, тем, что получил от жизни. Он просто пытался убедить самого себя, что счастлив. Но почему так, объясни? Когда кто-то говорит о своей безмерной любви к семье, а у тебя в этот момент ком в горле стоит, и ничем не можешь помочь.
– Слишком частный случай, – заметил альтаирец. – И я не уловил мораль твоей истории.
– Ай! – вдруг взвизгнул Альн. – Я потерял связь с Элом!
Василий прислушался к окружающему фону и тут же уловил паническое сообщение альтаирской Матери. Мать звала на помощь, и Омо, кажется, всерьёз подумывал отправиться спасать её.
– А мораль у истории очень простая! – заверил Василий, пытаясь удержать Омо на месте. – Все мы очень любим родных и близких, но иногда они реально мешают жить! Ты не согласен со мной? Подожди, не уходи. Тебе ведь плевать на эту каракатицу! И не отрицай, я это точно знаю. Тебе не надоело быть зависимым от неё?
– Мать подпитывает мои духовные силы, – убеждённо сказал Омо.
– Да? Это она тебе сказала? И ты ей веришь? А давай проверим! Ты ж мне тут плёл о переходе на новый уровень, но ты ведь не сможешь взять с собой Мать. Рано или поздно тебе всё равно придётся её бросить. Так почему бы и не сейчас? Это для тебя отличная возможность проверить свои способности!
Омо засомневался. Весь телепатический диалог длился считанные мгновения, однако сейчас каждый миг был на счету. По правде, Василий угадал, и мысли оставить Мать не раз посещали Омо. Но риск слишком велик. И пусть прошли тысячелетия, но нить, связывавшая его с Матерью, всё ещё была прочна.
– Кажись, сейчас он психанёт, – с досадой предположил Василий, обращаясь к Альну.
– И что же делать?
– Что-что. Есть одна бредовая идейка.
– Какая?
Если бы у Василия было человеческое тело, он бы обязательно пафосно вздохнул, обратив грустный взор куда-то вдаль. Но это ему сейчас было не под силу. Вот тебе и суперспособсности! И смех и грех.
– Попробуй соединить моё сознание с сознанием Омо. Я попытаюсь промыть ему мозги.
– Да ты ещё больший псих, чем он! – возмутился паразит. – Ты хоть представляешь, какую он испытывает ежесекундную нагрузку?! К нему же подключены все без исключения альтаирцы!
– Всё я представляю, – хмуро сказал Василий. – Один раз я уже к нему подключился. Не спрашивай, как, когда и почему. Я намеренно скрыл этот участок своей памяти от тебя. Но не в этом дело. Просто это единственный способ хоть как-то на него повлиять.
– А если твой разум растворится в альтаирском информационном поле?
– Ха! Тогда тебе придётся поискать другого носителя! Давай, делай, что говорю. И не бойся. Я не облажаюсь.
– Нового носителя? – переспросил Альн странным тоном. – Ты, кажется, не всё понимаешь. Мне тоже придётся нырять в чужое сознание вместе с тобой!
– Боишься?
– Тебе честно ответить или не очень? – сирф начал потихоньку остывать. – Ладно, уговорил. Сейчас всё сделаем. Только смотри, если ты не выдержишь, от меня тоже мало что останется. Понял?
Василий не ответил, да ответ сейчас и не требовался.
***
Мир вывернулся наизнанку и распустился золотистыми нитями, словно ветки, тянущиеся сквозь пространство. Множество узлов обозначали уплотнения материи, и до любого можно было дотянуться. Коснуться, ощутить, как греет невидимые пальцы одно из бессчётного множества светил.
Время остановилось, и мысли застыли, став ненужными и слишком чужеродными. Взглянув на вселенную глазами существа, которое само по себе было вселенной, открылись новые истины, о существовании которых ранее не подозревал. В ореоле прозрений возникали образы грядущего и всполохи прошедшего.
Этот порядок вещей был идеален и чёток, хоть и бездушно холоден. В нём было немного граней, и их хватало, чтобы познавать мир и улучшать самого себя.
Как можно сразиться с этим миром? Как изменить обретшую форму истину, чтобы иные грани, недоступные понимаю, но, безусловно, очень важные для других непознанных вселенных, остались нетронутыми?