- В настоящий момент от имени Управления полиции я могу заявить только, что расследование обстоятельств гибели прокурора Тауэрс начато.
- Дело поручено вам?
- Да, мне, - ответила Ева и, миновав двух полицейских охранников, вошла в подъезд.
Просторный холл многоэтажного здания был полон цветов. Благоухающие пышные букеты заставили Еву вспомнить об утопающем в ароматах весны экзотическом острове, на котором они с Рорком провели три незабываемых дня, - ей тогда надо было восстановить силы после пулевого ранения и общего нервного истощения.
В других обстоятельствах она бы не преминула предаться волшебным воспоминаниям, но теперь, продемонстрировав охране удостоверение, Ева решительно направилась к лифту.
По холлу сновали полицейские. Двое возились с компьютерной системой безопасности, другие наблюдали за входными дверями, у лифтов тоже была выставлена охрана. Народу сюда явно нагнали больше, чем это необходимо, подумала Ева. Но, в конце концов, при жизни прокурор Тауэрс была их коллегой.
- Квартира охраняется? - спросила она у ближайшего полицейского.
- Да, мэм, - ответил тот. - После вашего звонка в 2.10 никто не входил в квартиру прокурора и не выходил из нее.
- Мне понадобятся записи системы безопасности. Для начала, за последние 24 часа, - сказала Ева, заходя в лифт, и нажала на кнопку нужного этажа.
Двери закрылись, и кабина плавно пошла вверх.
На тридцать первом этаже царила музейная тишина; холл, в отличие от нижнего, был узким и тесным, как и в большинстве жилых небоскребов, понастроенных за последние полвека. Пол устилал пушистый ковер, в стены через равные интервалы были вделаны зеркала, призванные создавать иллюзию пространства.
Зато в квартирах, очевидно, с пространством все нормально: на каждом этаже их только три, пришло в голову Еве. Специальной полицейской отмычкой она отперла дверь и вступила в апартаменты Сесили Тауэрс.
С первого взгляда было видно, что покойница очень неплохо зарабатывала и на обустройство жилища денег не жалела. Еве сразу бросились в глаза две картины знаменитого художника начала века, украшавшие бледно-розовую стену над элегантным диваном в розовую и зеленую полоску. Фамилию художника Еве вспомнить не удалось: ее познания в живописи были весьма скромными, да и теми она была обязана Рорку, равно как и умением за неброской простотой разглядеть недюжинное богатство.
"Все-таки интересно, сколько у мадам прокурора выходило в год?" думала она, профессиональным взглядом окидывая обстановку.
В квартире было очень чисто, порядок здесь явно поддерживался неукоснительно. Вообще, насколько Ева могла судить, Тауэрс была педантична во всем - в том, как она одевалась, в том, как относилась к работе, даже в том, как тщательно скрывала от любопытной публики свою частную жизнь.
Но что же, скажите на милость, занесло эту элегантную, умную, педантичную даму в тот подозрительный квартал, да еще посреди ночи?
Ступая по белоснежному деревянному полу, местами покрытому половичками под цвет мебели и обоев, Ева подошла к столику у стены. Он весь был уставлен фотографиями в изящных рамках. На фотографиях были дети - мальчик и девочка. Жизнь обоих прослеживалась на всем ее недолгом пока протяжении от пеленок до колледжа.
Фотографии несколько озадачили Еву. Уже несколько лет она по разным делам сталкивалась с Тауэрс, но о том, что у нее были дети, даже не подозревала.
Некоторое время постояв в задумчивости, Ева тряхнула головой и направилась к небольшому компьютеру, стоявшему на письменном столе. Она включила машину и затребовала расписание Сесили Тауэрс на 2 мая.
- Так... - шевеля губами, Ева читала выданный компьютером текст: - С утра час в фешенебельном частном клубе здоровья, потом целый день в суде, в шесть часов встреча с известным адвокатом... - А это уже интереснее, пробормотала Ева, и брови ее приподнялись. - Вечером - ужин с Джорджем Хэмметом.
Ева пару раз видела этого Хэммета, - Рорк вел с ним какие-то дела. На нее Хэммет произвел впечатление человека вполне симпатичного. Насколько она знала, он был предприимчив и в то же время осторожен, что позволяло ему получать от своего бизнеса очень и очень солидный доход.
Так, значит, Хэммет был последним, с кем Сесили Тауэрс встречалась в день смерти.
Нажав на нужные кнопки на клавиатуре компьютера, Ева подождала, когда из принтера вылезла страничка с расписанием, сложила ее и засунула в сумочку.
Потом Ева вызвала программу "теле-линк" и запросила запись всех входящих и исходящих звонков за последние двадцать четыре часа. По-хорошему, стоило бы копнуть глубже, но на это время еще будет, рассудила она. Когда информация появилась на экране, Ева переписала нужный файл на дискету, затем вытащила ее и приступила к тщательнейшему обыску квартиры. Он занял у нее кучу времени.
К пяти утра голова у Евы буквально раскалывалась: вызов на задание застал ее в постели Рорка, спала она всего какой-нибудь час, и это теперь начинало сказываться.
- По имеющейся информации, - устало наговаривала она в диктофон, жертва проживала одна. Не обнаружено никаких признаков того, что жертва покинула квартиру вынужденно или второпях. Не обнаружено также ничего, что объясняло бы, как и почему жертва оказалась на месте преступления. Информация с компьютера записана следователем на дискету с целью дальнейшего изучения. Кассеты с видеозаписями системы безопасности изъяты полицией. В настоящий момент следователь покидает квартиру жертвы и направляется в муниципальное управление. Лейтенант Ева Даллас. Пять ноль восемь утра.
Ева выключила диктофон, уложила его в сумочку и вышла.
* * *
До Центрального участка она добралась только в одиннадцатом часу. Живот сводило от голода, и ей пришлось завернуть в буфет. Она совсем не удивилась, что все мало-мальски съедобное уже подмели коллеги, оглядела убогие остатки и взяла шоколадный кекс с теплым пойлом, которое здесь выдавали за кофе. Сдерживая отвращение, Ева проглотила все это и только потом поднялась в свой кабинет.