А вот если бы у него, единственного из шестерых Присматривающих, не были размыты в моем сне-провидении о них черты лица, то я узнал бы в нем принятого Маратом Сергеевичем Богомоловым за соотечественника. Который его провожал на тропе, с которым обсуждали Гостя-инфильтранта, который обещал показать материалы о его - Гостя - предыдущем посещении. Он так и не показал.)
- Я в курсе, о чем вы не договорили с Богомоловым. Эти ваши условия, требования мне лично мало понятны. Хватов, остальные?.. Что они вам? Теперь, когда выявлен ваш...
- Скорее - ваш.
- Ну да. В любом случае предмет ваших обращений к Богомолову неактуален. Судьба всех посторонних решена. А вот о выявленном я хотел бы поговорить особо.
- Не вздумайте применять к нему ваши методы. Богомолов умер, оттого что тоже контактировал со мной?
- Разумеется. Но это только одна причина. За ним было много... лишнего. Например, он допустил, чтобы в девяносто четвертом был задействован...
- Продолжайте, ни к чему делать драматические паузы.
- Хорошо, тогда будем придерживаться псевдонима Певец. Потенциалы, сравнимые с потенциалом Певца, не имеют права быть применимы в решении мелких политических сиюминутных задач. Богомолов об этом забыл, за что поплатился. Решение о нем было вынесено уже тогда, но требовалось отследить развитие событий до логического конца. Он не заставил себя ждать очень долго. Прежде всего появились вы, а затем нездоровый интерес к вышедшему из консервации Певцу стали проявлять местные структуры. Вы знаете, что его пытались активизировать там, на "Объекте"? Это готово продолжиться здесь. Он сейчас в поле зрения. Зачем вы уничтожили "Объект"? Что прикажете делать с остальными вашими территориями?
- Остальные - не трогать, пусть живут как живут. Они не представляют опасности в том виде, какой я им придал, и если вы о них позаботитесь, опять же не в этом смысле, - Михаил указал на дверь, куда унесли труп Богомолова, - я буду вам очень признателен. "Объект-36" был уничтожен потому, что время его пришло. Вы называете мой интерес к Певцу тоже нездоровым?
Ястребиный впервые сбавил тон, и Михаил это с удовольствием отметил.
- Певца очень тщательно исследовали в ведомстве Богомолова. Почти год он проходил у них самое разностороннее тестирование.
- Я знаю об этом.
- Кроме открытой стороны, там шел вариант "Тень", то есть анализировались и те вероятия, которые он не мог моделировать специально, так как они были заложены вторым планом в задания, дававшиеся Певцу.
- Вы хорошо вникли в систему тестов, принятую у Богомолова, но и этот факт я знаю.
- От кого? От...
- От него самого. От Певца. Он догадался.
- Зато он не мог догадаться о результатах.
- Не мог. А на что же мы с вами?
- Практически ни одно впрямую поставленное задание не сбылось. Одно или два мелких, не выходящих за рамки случайных, попадания. И практически все позиции варианта "Тень" выполнены. Следовательно, он сам, как бы ни хотел, специально ничего сделать не может. Повлиять. А вот то, что идет от него внесознательного...
- Или через него. Можно назвать это интуицией. А можно чем-то более сложным. Не хочу вас огорчать, он догадался и об этом. О чем ему догадаться не дано, я ему сообщил. Или сообщу.
Тонкие губы ястребиного превратились совсем в белую ниточку.
- Он создает нестабильность, он непредсказуем.
- Напротив. - Михаил позволил себе улыбнуться. - Он все возмущения этого Мира берет на себя. Иногда даже чересчур на себя. Разумеется, это идет вне его сознания. Какое сознание способно принять груз такой величины? Ваш Мир расшатан настолько, что, быть может, одна непредсказуемая сущность Певца способна погасить опасные колебания.
- Вы же смогли. В свое прошлое посещение. По меркам нашего Мира, год назад. Погасить. Свести на нет. Вернуть наш Мир из Хаоса, в который он уже падал?
- Я сумел только отложить. Время "Ч" вашему Миру не отменено. Оно только отложено. И так будет всегда, как, впрочем, всегда и было. Отличительной чертой настоящего положения является то, что ключом к вашей стабильности - или равновесию - сейчас есть один из вас. Он оказался Певцом... или он и должен был быть Певцом - кто знает? Я, например, - не имею представления. Между прочим, любопытно: я ожидал от вас, что вы проявите прямое неприятие меня, вплоть до агрессии. Так ведь по статусу Присматривающего вам полагается? А мы, кажется, вполне способны договориться...
Михаил нарочно не обращал внимания на ястребиного, произнося слово "Присматривающий". В его сторону не смотрел. Но по реакции того все равно было не догадаться.- неожиданна для него такая осведомленность собеседника, нет? Гордеев полагал, что все-таки неожиданна.
- ...ну да такого рода перевороты установок в уровнях, которые мы имеем честь представлять, - сплошь и рядом, не так ли? Я еще хотел сказать о якобы непредсказуемости Певца. Все это лежит тоже там, - Гордеев повел рукой, - за тонкой гранью. В повседневной, обыденной жизни, я уверен, он ощущает очень немногое. Я просвещать его тут не намерен, могу поклясться. К чему?
Михаил Гордеев говорил размеренно и убежденно. Для него вопрос относился к разряду давно решенных и пройденных. Он его даже утомил, этот пресловутый Певец. Так, по крайней мере, выглядело.
- Он неприхотлив. Без особенных запросов. Он будет иметь все, что ему нужно, а нужно ему немногое. Жить, практически ничем не отличаясь от почти любого другого. От вас даже. Пусть. За тем, чтобы его не трогали ваши силы, проследите вы. Ну а если понадобится мое вмешательство... что ж, тогда мне придется появиться вновь. Мне - или кому-то еще, кому это будет вменено в обязанность. Предельно корректная ситуация, нет?
- Нет.
Ястребиный (или один из Присматривающих) серо-стальными, чуть навыкате глазами сверлил внешне безмятежного Михаила.
- Нет, господин Перевозчик, ситуация далеко не корректна. Перевозчик я не ошибаюсь?
Почмокав губами, Михаил слегка кивнул, показывая, что отдает должное ответному ходу. На Присматривающего он так и не глянул.
- Ситуация некорректна, потому что участвующих активных сторон в ней больше двух. Положим, мы с вами еще могли бы прийти к какому-то соглашению. Вы убираетесь из нашего Мира раз и навсегда, а мы обязуемся хранить Певца бережно и прилежно. Такие случаи в истории Присматривающих бывали. Мы выполняли просьбы в обмен на невмешательство. Но, к сожалению, Певец принадлежит к той породе людей, для которых их дело является чем-то вроде физиологической потребности. Его профессия известна. Мне говорили, писатель он, кажется, был недурной. Такие люди долго пребывать в молчании просто не могут. Они заболевают физически. А он...