- То есть вы хотите сказать, что меня привлекать не станут? - начала Инна с самого малого. - Ну, за оружие, например?
- Шалости. Они забыты.
- С чего вы взяли, что я занимаюсь чем-то там незаконным?
- А кто это говорил?
- Тогда почему меня задержали? Без всяких объяснений в тюрьму бросили.
- Инна, ну перестаньте, а? В тюрьме разве так? Поймите вы, все плохо. Мы его не дождались. И если вы расскажете, что вас прошу, то - может быть...
- Откуда вы его знаете? Кто вы?
- Это несущественно.
Инна снова потянулась к пачке, но рука замерла на полдороге.
- Как же несущественно, Марат Сергеевич? - произнесли у нее за спиной. - Простым смертным разве дозволено знать эти тайны? Инна так просто сказать не может. Доверие за доверие. Вы - ей, она - вам. Только так бывает в этом Мире, Присматривающий. Кстати, за Хватова спасибо. Что сохранили. Ну, и всех других. Его вам придется мне вернуть теперь. Да и остальные вам не нужны. Что они вам?
Старик с протезом резко выпрямился, уставился над головой Инны.
- Я ждал вас, - сказал наконец.
- Вот и дождались. Теперь вам хорошо?
Инна ломала сигарету и отчего-то боялась обернуться. Она не узнавала голоса. Не узнавала, не узнавала!
...И они уезжали потом, и она сидела с ним рядом. Как бывало уже здесь, в этом Мире. И как не узнала его голос, так не узнавала сейчас его самого. Он изменился. Он уже был не тот Михаил. Как и она тоже.
- Почему он нас выпустил? Народу у нет много, я видела вокруг дома.
- Ты всего не видела. Отпустил - ну, я же пообещал не пропадать, не уведомив. А сейчас он был не готов. Ни черта он меня не ждал.
- Зачем ты звал меня?
- Это не получилось.
- Но я все равно рада тебя увидеть, Зверь.
- Я уже не Зверь. Да и тем, кто я есть, быть осталось немного.
- За нами идут две машины.
- Это несущественно. Вижу.
- Я могу помочь?
- Может быть.
- Ты собираешься выполнять свое обещание?
- Какое?
- Не исчезать, не уведомив.
- Обязательно.
- Дай такое же обещание мне. Он может навредить? Тебе или мне?
- Еще как. Но это несущественно, - повторил Михаил голосом Марата Сергеевича. Получилось смешно, но Инна не улыбнулась.
(Перевозчик мог удалить меня из Мира, открывшись и убедив меня, и раньше. Мог бы вообще не спрашивать согласия. К этому обращению меня в нашем Мире, слава Богу, приучили. Но он выбрал момент, когда Присматривающие вынесли свое Решение и стали его осуществлять. И все, что происходило, происходило для меня именно "одновременно", ведь меня не было здесь.
Момент обратного моего прихода из-за Реки, конечно же, получился самый неподходящий. Вечное мое свойство, которое даже Перевозчику изменить не по силам.)
- ...Напомни еще раз, как звучало обращение к тебе в последнем приказании с паролем. Как говорилось обо мне.
- "Ты сделаешь то, что ОН тебе скажет. Потому что ОН - теперь один из НАС". Дословно.
- Именно так - ОН один из НАС?
- Именно так. Что ты? Что-нибудь не то?
- Нет, ничего. Один из НАС... Из НИХ, понимаешь?
- Это означает...
- Это означает, что меня приняли. Что мне уже ничего не надо добиваться ни в этом Мире, ни в каком другом. Что я выполнил и заслужил. Все получилось, как должно было быть, как предопределено. Что ты можешь остаться Стражем или перестать быть им. Что тот, кого я отправлял отсюда, может вернуться или не возвращаться, а меня это уже совершенно не касается. Что я уже не буду спасать этот Мир и все остальные. Не имею личной заинтересованности, а то и возможностей. Что вы остаетесь так, как есть! Ты поняла?!
Инна Аркадьевна Старцева холодно смотрела перед собой, на асфальт, который несся под машину, все ускоряясь.
- Я поняла, Миша. Не жми так, ты разобьешь меня. И вообще останови. Но прежде чем я выйду, ответь мне: все-таки, как теперь мы? Ты можешь ответить: как же мы?
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Из последнего разговора с Перевозчиком:
- Понятно, тебе не слишком повезло. Тебя взяли в оборот сразу, хотя ваш Володя-саламандра не так уж был и не прав, что - только по шерстке гладили. Предварительную информацию о тебе - помнишь, с этого начал? - я скачал с Богомолова, пока он как-то разливался, до чего ошеломлен одним фактом моего существования, якобы таким для него неожиданным. Они за тобой все это время хорошо смотрели.
- Почему раньше не вытащили?
- Я знаю? Политика - вещь, предсказуемая слабо. Главным образом поэтому Певцы во все века с ней плохо уживались. Ах, извините...
- Улыбаетесь. Мой файл действительно назывался "Предсказатель"?
- Понятия не имею. Я, знаешь ли, без файла обошелся. По старинке. Колдовством.
- Ну, не надо...
- Мне тогда просто требовалось найти с тобой какой-то общий язык, а что ты за человек, я не представлял. Не волшебник же я в самом деле. И между прочим, не такая уж коммуникабельная личность. Ты даже подумал, будто я тебя гипнотизирую, а я просто проверял бредовую мысль - а не причастен ли ты как-то...
- А я, вы совершенно точно убеждены, что я... И... и Женя? Что она с Реки возвратилась... А не так, как у вас. Извините.
- Да. Убежден. И она. И не спрашивай меня больше об этом.
- А о чем можно?
- Не представляю я, например, до сих пор, откуда в Крольчатнике узнали о тебе. Думали, что все прямо узнали. По чьей наводке Красавина тебя провоцировала. Вот она-то психолог профессиональный, за вами всеми в Крольчатнике смотрела. Володенька с Ароном у нее так, на подхвате были, ничего толком не понимая. Их обоих вообще только сам знаешь что интересовало. А вот кто через нее осмеливался подталкивать тебя - не представляю. Уж не Миша Хватов - это точно.
- Может, Богомолов тот же? Не как директор НИИТоВ, а как Присматривающий?
- Присматривающим феномены не требуются. У них собственных сколько угодно, ты видел. И боюсь, еще увидишь. Богомолов жизнь положил на дело Присмотра, ему тоже непредсказуемого не надо. Он, кстати, был на редкость искренним в своих идеях человеком. За то и ценили. Преданные лучше всего служат. По себе знаю.