КЭРОЛ. К тридцати-то годам? Вряд ли. Мне и самой двадцать девять!
ВЭЛ. Если с пятнадцати лет начинаешь ходить на все эти сборища и гулянки, — к тридцати молодости как не бывало.
Аккомпанируя себе на гитаре, поет балладу «Райские травы».
Кэрол достает из кармана пальто бутылку виски и протягивает Вэлу.
КЭРОЛ. Спасибо. Вы чудесно поете. Поздравляю вас с днем рождения, Змеиная Кожа. От души поздравляю. (Она совсем рядом с ним.)
ВИ. (появляется из кондитерской, резко). Мистер Зевьер не пьет.
КЭРОЛ. Простите — не знала!
ВИ. Если бы вы вели себя поприличнее, ваш отец не лежал бы в параличе!
Звук подъезжающей машины. Женщины бегут к двери, выкрикивая что-то на ходу. Входит Лейди и, кивнув им, останавливается у порога, чтобы пропустить Джейба, за которым идут Пес, Коротыш и шериф Толбет. Лейди здоровается с женщинами почти беззвучным шепотом: она слишком устала. Ей можно дать и тридцать пять и все сорок, но фигура у нее молодая и стройная. Лицо напряженное, нервное: потрясение, которое перенесла она еще девушкой, привело к тому, что порой она бывает на грани почти истерической взвинченности и в голосе ее проскальзывают резкие нотки. Но когда она спокойна, в ней снова появляется девичья мягкость, и она сразу лет на десять молодеет.
ЛЕЙДИ (в дверях). Входи, Джейб, входи. Нам тут устроили торжественную встречу. Даже стол накрыли.
Входит Джейб. Есть что-то волчье в его изможденной фигуре и желтовато-сером лице.
Женщины заводят идиотский галдеж.
БЬЮЛА. Смотрите, смотрите, кто это?
ДОЛЛИ. Да ведь это Джейб!
БЬЮЛА. Он, оказывается, и не думал болеть! Да уж не с курорта ли он? Видите, как посвежел, какой у него чудный цвет лица.
ДОЛЛИ. Клянусь всемогущим богом, прекрасно выглядит!
БЬЮЛА. Кого это он тут вздумал дурачить, скажите на милость? Ха-ха-ха, ну уж меня ему не разыграть.
ДЖЕЙБ. Ф-фу! Господи Иисусе!.. Как я… как я устал!..
Неловкое молчание. Все жадно уставились на этого полу-мертвеца с его напряженной волчьей улыбкой-оскалом и нервным покашливанием.
КОРОТЫШ. Послушай, Джейб, мы тут скормили твоим одноруким бандитам уйму денег.
ПЕС. А уж этот твой бильярдный автомат раскалился почище пистолета.
КОРОТЫШ. Ха-ха!..
ЕВА (появляется нз лестнице. Кричит). Сестрица! Сестрица! Кузен Джейб приехал!
Наверху грохот, сопровождаемый визгом Сестрицы.
ДЖЕЙБ. Господи!..
Кинувшаяся было к Джейбу Ева вдруг останавливается, разразившись плачем.
ЛЕЙДИ. Довольно, Ева Темпл. Что вы там делали наверху?
ЕВА. Не могу удержаться, я так рада его видеть! Какое счастье снова видеть нашего милого, дорогого кузена! Джейб, голубчик…
СЕСТРИЦА. Где же он, где наш бесценный Джейб? Где наш бесценный, любимый кузен?
ЕВА. Вот он, вот он, Сестрица.
СЕСТРИЦА. Да будет над ним благословение господне! Смотрите, как он посвежел, какой румянец!
БЬЮЛА. Слово в слово, так я ему и сказала. У него такой вид, будто в Майами побывал и жарился под флоридским солнышком, ха-ха-ха!
Предшествующие реплики женщины произносят очень быстро, перебивая друг друга.
ДЖЕЙБ. Ни под каким солнышком я не жарился… Вы уж все извините, но праздновать я пойду наверх в постель — устал малость. (Едва волоча ноги двинулся к лестнице.)
Ева и Сестрица, всхлипывая и прижав к глазам платки, идут за ним.
2
Перевод — Борис Городецкий