Отпрянул.
- Мать моя! – выдохнул он. Остальные в это время осматривали горизонт, близлежащую территорию и водили пульсаторами в разные стороны. Неизвестно, что могло истребить всю живность на острове, включая людей, так что все были наготове.
- Что там? – тревожно спросил Дроздов, оборачиваясь к присевшему от неожиданности Сычу.
- Отломался… - послышался неуверенный голос в наушниках.
- Не понял.
- Сук отломался. Точнее, ветка.
- Ну и что? – едва не хохотнул Ветерок. – Обломанных веток никогда не видел?
Фрам подполз ближе и припал брюхом к голым камням, в том месте, где не было бурого налёта.
- Вы не поняли, - промолвил озадаченно Сыч. Он взял в непромокаемых перчатках следующую ветку, затем следующую. Все ломались от малейшего прикосновения, тут же выбрасывая в воздух бурую пыль, словно вытряхивая мусорный мешок из пылесоса.
- Они ломаются как тростинки, превращаясь в труху.
- Может, перемёрзли? – предположил в шутку Ветерок. – Морозец-то, гляньте какой!
Температура понизилась на пол градуса, если учесть, что после высадки из вертолёта прошло не более пяти минут. Сейчас термометры на костюмах химзащиты показывали минус пятнадцать. При подлёте к острову она держалась на четырнадцати с половиной.
- Говорю тебе, рассыпается в пыль! Весь куст! Вот ещё один… – Сыч привстал и озадаченно огляделся вокруг себя. Хлопья бурого налёта были повсюду. На деревьях на кустах, на кочках замёрзшего болота, на прибрежных валунах, омываемых ленивыми волнами. Прибитые к берегу замёрзшие водоросли, имевшие до этого грязно-желтоватый оттенок, теперь были похожи на бурые мочалки, перекатывающиеся под лапами Фрама.
- Ох ё… - пробормотал Ветерок.
Только теперь, обведя взглядом ближайший периметр, они, наконец, заметили…
- Это не хлопья! – первым высказал догадку Ветерок. – Это…
- Что? – скептически переспросил Сыч.
- Это… пепел.
- Чего-о? – протянул он недоверчиво, ещё не понимая.
- Точнее, не пепел, а… прах.
- Ты можешь говорить конкретнее? – злобно выругался Сыч.
- Прах, пыль, труха. То, во что превращаются все насаждения при любом соприкосновении или порывах хотя бы слабого дуновения ветра. Оглянись, тундра ты непросветная! – обвёл рукой пространство Ветерок. – Хлопья в воздухе. Это пыль, в которую превращаются растения.
Сыч проследил за его жестом и замер.
По всему пространству некогда бывшего и без того чахлого леса, парили хлопья бурой пыли, словно кто-то взял и растёр в порошок какую-то субстанцию, пустив её по ветру. Везде, куда бы ни достигал их взгляд, над землёй, как снежинки, лениво парили бурые хлопья, похожие на пепел извергнувшегося вулкана.
- Выходит… - резюмировал Воронец, - всё, с чем соприкасается этот масляный налёт, прибившийся волнами к берегу, сразу отмирает и превращается в пыль, которую затем подхватывает ветер, разнося по всему острову. Так получается?
- Прибивает волнами-то, прибивает. А как этот налёт распространяется по суше? Хочешь сказать, он пешком ходит по камням? – попытался пошутить Ветерок.
- Костя! – осадил его Дроздов. – Не до шуток сейчас.
- А как тогда этот налёт добирается до деревьев и кустов?
Наступила напряжённая пауза. Никто пока не мог ответить на этот вопрос. Одно было ясно. Этот бурый налёт, плёнкой устлавший в радиусе нескольких десятков километров Баренцево море, всё более и более разрастался, и прибыл он к побережью как раз со стороны плавучей буровой платформы «Белый парус». Она и сейчас виднелась вдалеке, безмолвная, словно плавучий гроб. Дроздов навёл бинокль и различил едва видневшуюся точку подлетавшей к платформе винтокрылой машины. В этот момент заработал трансивер.
- Что там у вас, Сергей? Докладывай! – раздался голос Семашко.
Капитан передал бинокль Степану и принял вызов:
- Пока определяемся. Сразу, с разбегу ничего конкретного сказать не могу. Маслянистый налёт на воде повсюду, окутывая остров со всего побережья. Сыч взял пробы бурой пыли, но при соприкосновении с древесными насаждениями, они рассыпаются прямо в руках.
- Как это?
Дроздов объяснил, по-прежнему всматриваясь в горизонт.
- И Фрам нервничает. Я таким его давно не видел. Такое ощущение, что он не имеет понятия, с чем столкнулся в природе. Как, впрочем, и мы. Сейчас слежу за вертолётом, через минуту двинемся к научному модулю. Кругом как смерть с косой прошла. Ни души, ни звуков, ни шороха веток. Будто вымерло всё в одночасье.
- Стоп-стоп! – перебил его начальник. – Ты говоришь, различаешь вертолёт?