- Именно.
- А что с сейнером?
- Спутник не находит его. Как в воду канул.
Тут Семашко невольно чертыхнулся:
- Сравнение подобрал, ты понял? «Как в воду канул». Ни сейнера, ни баржи. На радарах не обозначаются. Море под этим расползающимся пятном спокойное, а они будто от шторма сгинули. Нет их. Испарились. Ни связи, ни видимости. С бункером учёных на острове то же самое, но его хоть видно.
Оператор, не дожидаясь приказа, изменил ракурс изображения.
- Видишь? Всё вроде в порядке, тихо, мирно. Строения не разрушены. Но, ни связи, ни души. И заметь, - он показал пальцем на всю панораму, разделённую компьютерами по сегментам, - везде этот чёртовый бурый налёт. На платформе, на воде, у берега в перекатывающихся волнах, на камнях, на скалах, на деревьях. На самом куполе бункера, наконец. Ни птиц, ни животных, ни людей.
Дроздов задумался, хмурясь всё больше. Они с полковником не первый год вместе. И метеориты обследовали, и аномальные выбросы в атмосферу, и подземные колебания коры, возникающие ниоткуда. Были контакты и с шаровыми молниями, и с таймырскими бигфутами, но чтобы Семашко был таким озадаченным, он никогда не помнил. Сам Дроздов числился и в других отделах МЧС как «летучая команда», бывал в группе изыскателей «Космопоиск» Вадима Черноброва, год назад искал на Байкале подводный телескоп, оставленный нам неизвестной цивилизацией, и с тех пор с начальником не виделся. Даже отпуск не успел отгулять, собрав свою «летучую» группу по первому его звонку.
Тем временем, полковник дополнил:
- И пятно это продолжает расползаться, захватывая всё большую территорию. Как бы поглощает её в себя. Пожирает. На воде, на суше. Что это за налёт и с чем его едят, тебе и предстоит узнать.
- Ясно. Давно связь пропала, и исчезли баржа с сейнером?
- Сегодня пошли четвёртые сутки. Отправляйся отдыхать, в четыре утра подъём, быстрый завтрак, экипировка – и на вертолёт. К обеду будете на месте. Все указания будешь получать по рации, когда объяснишь мне на месте, что там произошло.
Полковник хлопнул напоследок по плечу, и серьёзным тоном закончил:
- Первый раз с таким сталкиваемся, верно, Сергей? Ты же знаешь, как у нас в жизни получается. Некоторые планы кажутся гениальными в момент прихода в голову, без сучка и задоринки проходят стадию разработки и блестяще проваливаются уже на первой секунде осуществления. Признаться честно, у меня не вырабатывается ни одной подходящей версии, что именно там произошло. Поднял архивы, искал нечто подобное в разных уголках планеты за прошедшие столетия. И поверишь – ничего! Абсолютно никаких аналогов, чтобы сравнить и сопоставить. Иными словами, такого феномена на планете ещё не было. Этот впервые.
- Да уж… - ответил капитан, направляясь к лифту. Затем остановился и ещё раз бросил взгляд на мониторы. – А сами что думаете, Павел Андреевич?
Семашко озадаченно пожал плечами.
- А бес его знает. Как какое-то вторжение извне… что ли. Налёт этот бурый. Безмолвие. Ни души.
Потом тряхнул головой, словно отгоняя мистические видения.
- И учти, Сергей! Никто ещё ничего не знает.
- Даже генерал?
- Ни генерал, ни в столице, ни в радиусе трёхсот километров кто-либо из гражданских. Докладывать «наверх» буду только после твоего заключения на месте. Впрочем, - задумался он, - наверняка кого-нибудь уже ищут хотя бы по телефонам.
- А там есть покрытие интернета?
- Нет. Но смартфоны-то у многих были. На той же платформе или сейнере. Ещё сутки – двое, и такое начнётся! – он махнул обескуражено рукой. – Так что, вся надежда на тебя.
- Понял.
Дроздов решительно шагнул в лифт, двери закрылись, и кабина унеслась в верхние этажи.
Полковник Семашко даже не подозревал, насколько был близок своим высказыванием с шуткой Олега, когда тот подтрунил над Катей насчёт вторжения.
Разница заключалась лишь в малом.
Не из космоса.
… А из глубин Баренцева моря.
********
Мощный военный вертолёт Ми-6, оборудованный по последнему слову техники, принял команду Дроздова на рассвете и, преодолев громадное расстояние до Земли Франца-Иосифа за восемь часов, вышел в заданный квадрат как раз над тем островом, где располагался модуль научного бункера с расположенным рядом поселением рыбаков. Костюмы химзащиты были на каждом из четверых членов группы Дроздова, под которыми были надеты утеплённые комплекты противопожарной амуниции, на случай, если им предстоит столкнуться с очагом свирепствующего огня. Кроме этого они имели в арсенале портативные огнемёты, камеры, прикреплённые к комбинезонам, датчики Гейгера, пульсирующие винтовки, способные поразить любую цель не выстрелами, а пучком электромагнитного луча, бьющим на расстоянии в две сотни метров. Это была последняя разработка секретного военного отдела для таких необъяснимых ситуаций, когда предполагается не стрелять на поражение, а выводить из строя на продолжительное время. У каждого бойца в группе имелся так же пистолет, противогаз, приборы ночного и инфракрасного видения, геотермальные иглы с антидотом на случай заражения, и прочая амуниция, собранная в последние часы перед отлётом. Ни капитан, ни сам полковник абсолютно не имели понятия, с чем им придётся столкнуться, поэтому не представляли, что ещё добавить в свой арсенал, если они окажутся в каком-либо радиусе заражения. Термосы с кофе и пакеты дезинфекции воды дополняли их снаряжение. Плюс индивидуальные пайки на двое суток, на тот случай, если возникнет необходимость задержаться. В «летучей команде» Дроздова, кроме четверых спецназовцев была так же собака-овчарка, кобель, по кличке Фрам. Он считался таким же полноценным членом команды, как и все остальные. Фраму было не впервой спускаться на тросе с высоты, зависшей над землёй винтокрылой машины и, обвязывая его широкими шлейками, члены группы давно перестали поражаться его хладнокровию, когда он, преодолев высоту в два десятка метров, безмятежно становился на лапы, ожидая спуска остальных участников команды. Как и на четырёх спецназовцах, на нём был надет респиратор, специально разработанный под его вытянутую морду. В лабораториях МЧС не поскупились на новаторские идеи придать форме респиратора соответствующую конфигурацию, снабдив конструкцию специальными фильтрами, чтобы пёс не утрачивал нюх и мог безошибочно находить по тому или иному запаху различные следы. Иными словами, он продолжал так же чувствовать, осязать, и обоняние его ни в коей мере не было нарушено. Этот собачий респиратор представлял собой настоящее чудо инженерной мысли, предотвращая любое заражение, и, в то же время, не мешая собаке заниматься своей поисковой работой.