- Я вас не виню, я говорил. Понятно, так получилось, - пересилив себя, я похлопал его по плечу. Он мне не поверил. Более того, он прекрасно видел, что физически мне неприятен. Зомби повернулся и тихонько побрёл по коридору. Мне было искренне жаль его. Бедный «отмычка».
***
- Как вас зовут? - спросила Лиза.
- Николай.
- Но это имя для сантехника, а не для зодчего! - возмутилась Лиза.
- Я художник, - с достоинством ответил Коля большой.
- Не знаю, - усомнилась Лиза. - Вот раньше имена у художников были благозвучные. Например, Жрецу нравился Илья Глазунов. Илья, вот это хорошее имя для мастера!
- Но был ещё Николай Рерих, - сказал Коля.
- Рерих? - удивилась Лиза. - Ну, это же какой-то нерусский.
Коля промолчал. За спиной у Лизы, незаметно для неё, Антон делал успокаивающие жесты, дескать, ничего, ну, дура она, что с неё взять...
- Вы сделаете монумент, - сказала Лиза. - Здесь, на этом самом месте, месте нашей победы. Памятник величайшему из людей и магов.
- Бюст, ростовая фигура?
- Попробуйте мыслить шире! Уйдите от жанров, проявите творческий подход. Мне видится композиция в стилистике фигур с острова Пасхи. Не стремитесь передать портретное сходство, это не так важно. Главное показать величие замыслов, масштаб личности, могучий интеллект и принцип беззаветного служения людям. Сможете?
- Смогу, - ответил обалдевший Коля. - Стилистика фигур острова Пасхи моя специальность. А кому монумент?
Лиза взглянула на него, как на полоумного.
- Жрецу, кому же ещё?
- Понятно. То есть само собой. Какой материал предпочитаете? Гранит, мрамор?
- Нет, это должно быть что-нибудь оригинальное, без могильных ассоциаций. Что-нибудь высокотехнологичное.
- Можно цемент с эпоксидной смолой смешать. Метеоустойчивый композит, оригинальная разработка моей мастерской. Сто лет простоит.
- Сто лет? Что ж, для начала это неплохо. Эскиз представите завтра. Приступайте.
Лиза развернулась и в сопровождении мушкетёров направилась к лагерю.
- Она нормальная? - спросил Коля у Антона.
- Уже сам не знаю. Она сильно изменилась в последнее время.
- Как вы терпите?
- Привыкли.
***
В зашифрованных записях Николаича в реферативной форме описывалась история создания и развития лаборатории по изучению Магии. Той самой, что когда-то заведовал Жрец. И были изложены выводы работы аналитического отдела, в котором работали родители Ярославны Шуйской. А выводы были поразительные.
Создание и использование пси-оружия в последней большой войне привели к необратимым изменениям ноосферы. Изменилась физическая структура материи. Вернее, физическую величину приобрели самые тонкие, эфирные энергии, не поддававшиеся раньше точным измерениям. Ментальное усилие можно было теперь измерить в джоулях, ньютонах и ваттах. Да хоть в лошадиных силах! Выходило, что в зависимости от внутреннего потенциалы, человек мог исполнять любое своё желание. Это и была Магия.
Вот только желания у всех были разные и постоянное взаимное столкновение хотений, воль, стремлений, охот и мечт приводило к подавлению общей магической температуры. Точнее, вело к её невозрастанию. Удерживало на постоянном уровне. Потому что сила действия равна силе противодействия. Так произошло разделение на колдунов и волшебников. Они собирали, аккумулировали излишки Магии в виде эмоциональных выбросов, а без этого любой смог бы набрать такую Силу, что бытовой посыл к чёрту каждый раз создавал бы отдельный, локализованный в пространстве и времени мир с персональным дьяволом и адом для туда направленного. А ведь могли и в жопу послать. И не только...
Поэтому после отмены мной Магии возникла «точка Z». Куда происходил сброс нереализованной материально ментальной энергии. Потому что энтропия изолированной системы не может уменьшаться. Пресловутый второй закон термодинамики. И сейчас, после извлечения из хранилища большого количества магических артефактов эта система пошла в разнос. Потому что закон сохранения энергии тоже никто не отменял.
От всего этого у меня сделалась изжога и головная боль. Я бродил по Крепости и от избытка свободного времени очень натурально представлял себе мир, где все - все до одного! - маги безграничной Силы. Добрые и злые, радушные и завистливые, склочные и миролюбивые. Волки и овцы. Со своим персональным представлением о том, как всё должно быть ПРАВИЛЬНО. И ничего я не мог сделать, мне оставалось лишь наблюдать, как мир катится псу под хвост. Слабая надежда на то, что Яра сумеет добраться до «точки Z» раньше, чем о ней узнают Лиза или Лёня, вот всё, что мне оставалось. А про экспедицию Гэндальфа я тогда и не знал.
***
Установить магическую сигнализацию вокруг Крепости графиня не захотела. Вместо этого инспектору было поручено наладить несение караульной службы. Ребят из школы волшебников инспектор пожалел, не стал загонять в караулы, а поставил на посты ополченцев. Ополченцы тут же перепились. Поэтому Сергей без всякого труда незамеченным миновал оцепление и вышел в Зону. Зону, которую знал с детства, вырос в ней, которую чувствовал. И сразу понял, что за пару дней проведённых им в Крепости, Зона изменилась. И продолжала меняться на глазах.
Обычно серое предрассветное небо Зоны полыхало лиловыми зарницами. Дремлющие аномалии, расположение которых Сергей знал наизусть, активизировались, увеличивались в размерах, начали перемещаться. Странным, необъяснимым образом менялся ландшафт. Очумевшее от таких катаклизмов зверьё металось, не обращая внимания на одинокого сталкера. Мутанты в жуткой тишине сбивалсь в стаи и неслись диким галопом то в одну, то в другую сторону. Чавканье копыт по вязкому грунту и хриплое дыхание звериных глоток жутким аккомпанементом сопровождало перерождение Зоны. А на холме, на фоне мерцающего неба, вырезанным силуэтом неподвижно стоял могучий тиранозавр и по-собачьи выл на луну. Луна была красной.
Сергей, чтобы не быть затоптанным беснующимися мутантами, свернул в обход, вдоль Бумажного леса, мимо избушки зомби. Поэтому к Кузедеевке вышел со стороны железнодорожной насыпи и не застал отправление экспедиции Гэндальфа. Лишь подходя уже к «Питеру Таккерсу» он взглянул ещё раз на небесную свистопляску и заметил проплывающий на небольшой высоте дирижабль.
- Капец, - сказал Сергей. - Уже бегемоты в Зоне летают.
***
- Так не интересно, - сказала Лиза. - Война это канонада и крики «ура», и подвиги. И я должна вести вперёд своё войско. На белом коне. Александр, почему нет канонады?
- Потому что при первом же выстреле из пушки наши ополченцы драпанули на безопасное расстояние, - пояснил инспектор. - Из Крепости больше не стреляют, берегут снаряды.
- Не врите, - строго сказала Лиза. - Верные мне воины не бегают от опасности. Я видела, как рвались в бой мои ученики. И как вы их остановили.
- Воля ваша, но ребят я в бой не пущу. Лиза, ну их же поубивают!
- Не хамите!
Графиня встала с перины, потянулась. Бряцая элегантной кирасой, вышла из шатра. Мушкетёры отсалютовали шпагами ей и, менее торжественно, инспектору. Лиза, недовольно морща носик, огляделась. Несмотря на утреннюю прохладу, она обмахивалась ярким веером. Картина, открывшаяся взору блистательной графини, была безрадостной.
Бивуак доблестного войска напомнил ей цыганский табор. Лиза никогда не видела цыганский табор, но именно таким его себе представляла. Между расставленными вкривь и вкось повозками стояли кое-как натянутые походные палатки. Между походными палатками дымили сырыми дровами костры. Между кострами бродили полуодетые ополченцы. Между ополченцами сновали полураздетые девицы из стихийно возникшего обоза. Многие были если и не пьяны, то явно с похмелья. И над всем этим бардаком гордо возвышалась Крепость с реющими на шпилях флагами Высшего Волшебного Заведения. И воняло дымом и помойкой.