— Сделано, — кивнул майор. — Мы организовали первый рубеж на пятнадцатом этаже. Остальные потеряны. Вместе с нашими лучшими людьми. Они или заражены, или забаррикадировались. Им никак не добраться до арсеналов. Мы обороняемся, в основном, силами комендантов.
— Известно, откуда был прорыв?
— Из подвала, с первой лестницы.
— Понятно, — слегка улыбнулся Салищев. — Значит, одной проблемой меньше.
Кощунственное отношение ученого к жизням тысячей людей не могло оставить военного равнодушным. Ударив кулаком по столу, он открыл было рот, чтобы высказать ученому свое мнение о нем, как рация разразилась ликующим, запыхавшимся голосом:
— Докладывает третья лестница. Зомбаки остановлены.
— Пятая лестница, — спустя секунды раздался другой голос, — у нас все, закончили.
— Шестая блокирована, — под звуки выстрелов известила рация.
Выходя один за другим на связь, командиры групп сообщили, что перекрыли все лестницы вплоть до десятой.
Салищев открыл крышку ноутбука.
— Ну вот и все. Поздравляю вас, Евгений, вы смогли отбить башню.
Майор нахмурился, поднес к губам рацию:
— Вторая лестница, прием. Вторая, доложите ситуацию.
— Вторая… — прохрипела рация. Затрещала длинная автоматная очередь. — Это Акст из гаража… Веду преследование противника. Мы на шестнадцатом этаже. Противник прорвался выше. Их здесь не меньше сотни! Как поняли, прием?!
— Майор, — ворвался в эфир вибрирующий на высокой ноте голос. На заднем фоне были слышны истошные вопли ужаса десятков людей, стрекотали очереди. — Это двадцать третий этаж, оранжерея! На нас… на нас напало… чудовище!!!
Побледнев, покосившись на прикованного протиста, майор пробормотал:
— Повтори, оранжерея. — Конаровский отжал кнопку, поднес рацию поближе к уху. Однако ответа не последовало.
Сложив ладони вместе, Салищев с нажимом провел ими по лицу. Забаррикадироваться, вооружиться, а после спокойно зачистить захваченные врагом этажи — обученные воевать и умеющие прекрасно стрелять штурмовики легко бы справились с задачей отвоевать утерянную территорию. Несколько сот обитателей пятнадцати нижних уровней, будучи инфицированными, не несли серьезной угрозы верхним этажам. Однако с проникновением в оранжереи, где трудилось свыше тысячи рабочих, расклад сил менялся. Не имея укрытий, все эти люди неминуемо пополнят число врагов, количество которых достигнет критической массы. Полторы тысячи зараженных — от такой толпы не отбиться, такая толпа рано или поздно вынесет все решетки.
С утратой отведенных под оранжерею этажей шансы отстоять башню стали ничтожны.
— Старший комендант! — крикнул в рацию Конаровский. — Талай, ответь!
— Я все слышал, — откликнулась рация голосом запыхавшегося старшего коменданта башни. — Я на тридцатом. Перекрываю первую лестницу. Нужно уводить людей на научный уровень и переправлять их в соседний небоскреб. Долго мы не продержимся.
— Так и сделаю, — подтвердил майор.
Салищев вопросительно взглянул на Боштана. Поняв все без слов, капитан кивнул:
— На каждой лестнице перед научным уровнем по паре моих.
— Спасибо, Александр, — сказал Салищев. — Сколько у нас Красного дождя?
— Литров пятьсот. Ваши сотрудники предупреждены, уже пакуют оборудование и документы. Чтобы переправить всех ваших и груз, понадобится не меньше часа.
— Отлично. Даю добро. Выливайте весь Дождь и блокируйте научный уровень.
Не договорив, продолжая зажимать кнопку передачи рации, майор с ужасом уставился на ученого.
— Что это значит, Максим?
— Мы проиграли, небоскреб обречен. Вы, Евгений, прекрасно это понимаете.
— У нас еще есть шанс спасти башню и людей!
— Шанс? — иронично переспросил Салищев. — Евгений, я не играю в азартные игры. Мне мало какого‑то шанса. Мы обязаны спасти моих сотрудников, сохранить оборудование и результаты наших исследований. Это важнее. Пара тысяч рабочих и солдат не сыграют заметной роли в нашей победе над мертвецами. Эти люди с самого начала были расходным материалом. Но мои сотрудники незаменимы. Мы обязаны пустить газ, чтобы сдержать рост численности врага и в спокойной обстановке эвакуировать оборудование и моих людей. Вдобавок сейчас самое подходящее время для испытания нашего новое оружия. Нецелесообразно пытаться перетащить в соседний небоскреб все криорезервуары. Не оставлять же их здесь? Используем по назначению.
Палец майора сполз с кнопки передатчика, рука безвольно повисла вдоль тела.
— Твою мать, Конаровский! — в тот же миг донесся из рации голос коменданта. — Что несет этот урод?! Какой, к черту, газ?! Он что, собирается потравить нас всех?!
Привстав, Салищев перегнулся через стол и вырвал из безвольных пальцев майора рацию. Взглянув на экранчик, выдохнул от облегчения — рация была настроена на канал башни и никто посторонний в соседних небоскребах не мог слышать его слова.
— Конаровский! — заходился в крике комендант. — Женя, прибей эту мразь! Если не отстоим башню, хотя бы спасем побольше народу!
Глянув на разразившуюся проклятиями и матом рацию, Салищев невольно улыбнулся. Как же глупы люди, думал он. Как же сильна и непоколебима их в вера в избранных ими лидеров, даже когда те не заслуживают этой веры.
Салищев поднял взгляд на лицо майора, и улыбка исчезла с его губ. Во взгляде уже немолодого, сломленного военного читалось то, что Салищев не видел уже очень и очень давно — твердая решимость и стальная воля. Расправив плечи, распрямив спину, Конаровский вновь стал тем человеком, которому поверили, за которым пять лет назад, изменив присяге, пошли абсолютно незнакомые с ним люди.
Протянув руку, майор потребовал:
— Рацию.
— Мне вас не переубедить? — спросил Салищев.
— Рацию! — с нажимом повторил Конаровский, расстегивая кобуру.
Салищев скривился.
— Тупой солдафон, нашел же ты время строить из себя героя. — Он кинул взгляд на стоявшего за спиной майора Боштана. — Александр…
Движения Боштана были молниеносны, слились в одно. Рука нырнула к кобуре на поясе, выхватила пистолет. Поднимая его, большой палец передвинул рычажок предохранителя, указательный слегка надавил курок. Миг — и дуло «макарова» замерло в сантиметрах от затылка майора. Выплюнув облачко пороховых газов, пистолет выстрелил, и не успев осознать, что пришел конец, майор мешком рухнул на пол.
Пнув труп, Боштан засунул пистолет в кобуру и брезгливо процедил:
— Давно надо было кончить этого нарика.
Салищев покосился на растерявшихся штурмовиков и напрягшихся лаборантов, занятых сбором документов.
Повысив голос, чтобы было слышно всем, Салищев произнес:
— Майор Евгений Конаровский пал смертью храбрых до самого конца защищая башню и людей! Он был настоящим героем и мы все запомним его таким! Все понятно?!
Люди послушно закивали.
— Вот и хорошо, — произнес Салищев. Распорядился: — Так, вы двое, бойцы, помогите лаборантам собрать документы. Александр, займись Красным дождем и прикажи своим перекрыть лестницу! И поторопись!
Когда все удалились, Салищев взял извергающую угрозы рацию. Отыскав кнопку передачи, нажал на нее.
— Комендант?
— Где майор?! Дай мне Конаровского! — потребовал комендант.
— Комендант, постарайтесь не пополнить собой число врага, — попросил Салищев. Подумав, добавил: — И спасибо за верную службу.
Вырубив питание рации, ученый бросил ее на стол, поднял крышку ноутбука и продолжил сосредоточенно набирать текст. Нужно было закончить отчет и систематизировать имеющуюся на этот момент информацию. Он нисколько не волновался за свою жизнь и судьбу башни, а спустя несколько секунд напрочь забыл о трупе, плавающим перед его столом в луже крови. Его работа была для него важнее всего…
Глава 12
Не успел, подходя к выходу из подавала, понял Долин. Башня обречена.
Вид иссеченных осколками гранаты, обожженных трупов комендантов и пары штурмовиков, треск автоматных очередей, доносящийся с верхних этажей, крики и стук дверей не оставлял в этом никаких сомнений. От обычных протистов местные, может, еще и отбились бы, но против вырвавшегося из подвала чудовища им не выстоять. У них нет тактики, чтобы сдержать настолько хитрого и сильного врага, местные просто не готовы к встрече с таким ужасом.