Открыв дверь, Салищев вошел в тесную комнатку, парой шагов пересек ее, толкнул другую дверь. Выйдя на лестничную клетку, он заметил в ведущем на крышу дверном кто‑то стоит. Глаза еще не привыкли к мраку, из‑за спины загораживающего выход человека лился свет, и можно было разглядеть лишь его силуэт. Какой‑то очень странный — угловатый и чересчур широкий.
Топая по ступенькам вверх, Салищев спросил:
— Пилот, это вы? Что вы здесь делаете?
Стоящий в проеме пошатнулся, навалился плечом на косяк.
— Что с вами? — встревожился Салищев. — Вы сможете управлять вертолетом? Вы…
Осекшись, Салищев замер, по спине поползли мурашки. Он наконец смог рассмотреть стоящего в проеме, и увиденное заставило его издать сдавленный стон.
Протист из подвала едва мог стоять — он был весь изрешечен пулями, суставы перебиты, один глаз отсутствовал. Его колени подгибались, он постоянно ловил себя от падения на пол. Газ подействовал и на него, но, не успев как следует отравиться, он выбрался из наполнившего коридоры красного тумана и продолжил подниматься по стене небоскреба, пока наконец не добрался до крыши.
Прижав к груди портфель, Салищев расстегнул пряжку, запустил под клапан руку и попытался нащупать на дне рукоять пистолета.
Протист оскалился.
— Уйди, — зашептал Салищев. — Проваливай. Уходи, прочь… — Шепот превратился в крик. — Я не могу умереть! Я еще должен спасти мир! Ему нужен мой Красный дождь!
Сделав пару шагов вниз по ступенькам, протист прыгнул на пятящегося ученого…
Часть 3. Подчинение
Глава 1
Резко открыв глаза, Швец уставился в серые гипрочные плиты навесного потолка, прорезанные куполообразными плафонами ламп. Заворочавшись под простыней, Ярослав попытался приподнять голову — никак, она будто из чугуна. Хотя тело такое легкое, почти невесомое. Но несмотря на ощущение легкости руки и ноги едва шевелятся.
Швец дернул уголком рта. Привязан? Нет, непохоже. Скорее всего, толком не пошевелиться из‑за сопровождающей общий наркоз слабости. Туман в башке и дикий сушняк во рту также из‑за него.
Но что это за место? Скрытые полу — сферическими плафонами лампочки светятся, потолок похож на потолки больничных палат небоскребов, довольно тепло… неужели еще в убежище?
Облизав пересохшие губы, Швец повернул голову влево: прикроватная бежевая тумбочка и обитая белым кафелем стена. Он повернулся вправо: пара застеленных коек, на ближайшей с книгой в руках сидит женщина лет тридцати пяти. Темноволосая, симпатичная, со строгим лицом, очками на носу и в салатового цвета медицинской спецодежде — брюки и рубашка без рукавов. Рядом с ней столик на колесиках, накрытый тряпкой, под которой угадывались очертания ампул и шприцев. Рядом стоял графин с водой и стакан.
С усилием приподняв голову, Швец скосил глаза на свое плечо и с облегчением, смешанным с недоверием, обнаружил, что рука на месте. Все тело в бинтах, раненная рука примотана к корпусу, но пальцы слушаются, локоть сгибается.
Высунув из‑под одеяла здоровую руку, Швец попытался дотянуться до графина. Дрожащие пальцы зависли с сантиметрах от края столика, ухватились за край полотенца. Не в силах удержать вес собственной руки, Швец уронил ее, содрав полотенце.
Вздрогнув, женщина оторвалась от книги. Движения ее были неторопливы, размеренны. Под глазами набухли мешки, лицо — осунувшееся от усталости.
— Воды, — прохрипел Швец.
Отложив книгу, женщина налила стакан воды, нашарив под матрацем раненного пульт, нажала на кнопку, и верхняя часть кровати начала приподниматься.
Поднеся стакан ко рту Швеца, женщина помогла ему напиться, только затем представилась:
— Меня зовут Ирина Никитина. Вы Ярослав, правильно?
— Где я? — окрепшим голосом спросил Швец. Припомнив события последних перед потерей сознания минут, начал сыпать вопросами: — В небоскребе? Что случилось с центральной башней? Какие потери? Что с Хряком? Где Долин и его группа?
— Успокойтесь Ярослав, — низким грудным голосом попросила Никитина. Положив пульт, она попыталась поудобнее подоткнуть подушку под спину Швеца. — Постарайтесь не делать резких движений.
Схватив ладонь Никитиной, Швец сдавил ее пальцы.
— Где я? Отвечай.
— Отпустите, Ярослав. — Никтина дернула рукой, но вырвать ее из хватки мужчины не смогла.
— Отвечай на мои вопросы, сестричка, — с нажимом приказал Швец. — По порядку. Сначала скажи, где я.
Обреченно вздохнув, Никитина сказала:
— Нет, вы не в вашем убежище. В данный момент вы находитесь в автоматизированном лабораторном комплексе, принадлежащем Министерству здравоохранения. И не смейте называть меня «сестричкой». Я, между прочим, кандидат биологических наук с сфере вирусологии.
— Не отвлекайся. — Швец посильнее сдавил пальцы женщины. — Поконкретнее. Что за лабораторный комплекс? Где находится?
— В одном из бомбоубежищ города Москвы.
Швец стиснул пальцы. Поморщившись, Никтина уточнила:
— Мы рядом с ВДНХ.
— Сколько вас?
— Пять человек. Не считая вас и ваших спутников.
— Откуда электричество?
— Ядерный генератор. Такой, как на подводных лодках.
— В центре Москвы? — иронично переспросил Швец. — Серьезно?
— Когда появились сообщения о первых случаях заражения в Китае, власти приняли решение подготовить лабораторию к условиям полноценной работы в условиях продолжительной изоляции от внешнего мира.
Швец прищурился.
— И с чего бы вам оказали такую честь?
Поколебавшись, Никитана смущенно призналась:
— Это лаборатории — почти точная копия той, где был создан токсоплазмоз. Однако в отличии от хабаровского комплекса мы не работали с опасными возбудителями. Мы всего лишь обеспечивали главный комплекс материалами для их исследований. — Ирина дернула рукой, попытавшись вырвать ее из хватки Швеца. — Да отпусти же меня, солдафон. Больно ведь!
Пальцы Швеца разжались. Выдернув ладонь, Никита принялась массировать ее.
— Понятно, — протянул Швец. Подавив желание высказать этой женщине в грубой форме все, что он думает про нее и ее коллег, Ярослав поинтересовался: — Пять человек? А не маловато вас для спасения человечества, а, сестричка?
— Изначально в комплексе работало около сотни ученых.
— И куда делись другие девяносто пять?
Никитина поправила очки. Отведя взгляд, нерешительно выдавила из себя:
— Понимаете, нашу вакцину нужно было испытать… Мы были уверены, что она подействует на человека так же, как на шимпанзе. Но… но… теперь они… — Прикрыв лицо ладонями, Никитина всхлипнула.
— Понятно, — снова протянул Швец. Собравшись, встряхнул головой, свесил с кровати босые ноги. — Мне нужна одежда, оружие и план комплекса. Нужно проверить периметр.
Никитина замотала головой:
— Вам нельзя перенапрягаться, Ярослав, успокойтесь. Ваш спутник, Алексей, уже осмотрел комплекс и убедился, что мы в безопасности. Все зараженные изолированы на нижних уровнях.
— Успокоюсь, когда сам проверю. — Морщась, Швец стянул через голову халат — пижаму. Аккуратно потыкал пальцем в свое плечо. — Странно, что рука на месте.
— Вам повезло, что вы попали к нам. Наш комплекс оснащен новейшим оборудованием, у нас есть замечательный хирург. Он собирал вашу руку по частям. Поэтому прошу вас, не перенапрягайтесь. Имейте уважение к чужим трудам.
— Ладно, буду поосторожней, — пообещал Швец. И тут же попробовал пошевелить плечом. Было немного больно, плечо — словно чужое, почти не шевелится.
— Ярослав! — с укором вскрикнула Ирина. — Рубцы же разойдутся!