К сожалению, по независящим от составителей причинам за последние три года не появилось ни одного нового тома, поэтому мы имеем возможность использовать в рамках проводимого исследования лишь информацию за 1922–1929 гг.
Стоит остановить внимание и на появившихся за последние десять лет двух сборниках документов, посвященных руководителям органов госбезопасности — Ф. Дзержинскому и Г. Ягоде[79]. К последнему изданию автор настоящего исследования имел прямое отношение, поскольку являлся соавтором предисловия и одним из составителей. Стоящий в центре данного сборника Г. Ягода не только длительное время находился в руководящем звене ВЧК — ОГПУ, а с 1934 г. возглавил всю систему, но и с 1922 по 1929 г. являлся начальником Особого отдела.
Данная публикация совершенно справедливо подвергается критике за хаотичность в систематизации, отсутствие хронологии внутри разделов и т. д.[80] Вместе с тем она стала заметным явлением, поскольку впервые, на основе документов из Центрального оперативного архива ФСБ РФ, дала историкам возможность более объективно оценивать роль Г. Ягоды, включая и его участие в обеспечении безопасности РККА.
На более высоком археографическом уровне подготовлен составителями (А. М. Плеханов и А. А. Плеханов) сборник документов о Ф. Дзержинском. Достаточно большая часть информации, содержащейся в этом издании, имеет прямое или косвенное отношение к изучаемой нами теме. В совокупности она позволяет всесторонне оценить вклад первого руководителя ВЧК — ОГПУ в дело укрепления обороноспособности страны, повышения боеготовности Красной армии, защиты ее от внешних и внутренних угроз.
По своему объему указанный сборник значительно превосходит секретный вариант, опубликованный еще в 1977 г. Высшей школой КГБ СССР. Достаточно сказать, что в предыдущем издании помещен 501 документ, а составители нового привлекли более 1 тысячи 100 единиц.
Среди грифованных изданий ведомственного характера нельзя не отметить сборник документов «Советская военная контрразведка». Его второй выпуск охватывал практически весь межвоенный период (1922–1941), и этот фактор явно сыграл отрицательную роль. Огромнейший объем документов составители попытались разместить на 735 страницах. Поэтому не приходится и говорить о каких-либо археографических стандартах, кстати говоря, уже разработанных ко времени выхода тома в свет. Те, кто готовил публикацию, явно были ограничены во времени, поскольку работу предстояло закончить к юбилейной дате — 60-летию органов госбезопасности СССР. Издание отличает хаотичность отбора материалов, большое количество пропусков фрагментов в текстах (к счастью, обозначенных отточием), полное отсутствие того, что называется в археографии «конвоем», — информационного сопровождения в виде системы пояснительных элементов к документу (комментарии, примечания и т. д.).
С учетом того, что в результате напряженной работы сотрудников Управления регистрации и архивных фондов, а также Департамента военной контрразведки удалось рассекретить большое количество документов, имевших отношение к обеспечению безопасности армии и флота (как помещенных в рассматриваемом сборнике, так и вне его рамок), представляется целесообразным подготовить открытое издание, устранив недостатки грифованного варианта.
Мы выделяем еще одну группу целевых публикаций документов — раскрывающих оперативно-следственную деятельность особых и иных подразделений ВЧК — ОГПУ, связанную с репрессиями и процессом реабилитации пострадавших военнослужащих и гражданских лиц[81].
Здесь, прежде всего, следует отметить два выпуска документального сборника, полностью посвященных одной из крупнейших операций органов госбезопасности, которая известна под общим названием «Весна». Она проводилась в 1930–1931 гг. и затронула несколько военных округов. Аресту подверглись более трех с половиной тысяч действующих командиров РККА и командиров запаса. Основу выпусков составили материалы уголовных дел на указанную выше категорию лиц, которые ныне хранятся в архиве Службы безопасности Украины и российским исследователям практически недоступны. Кроме протоколов допросов составители сочли необходимым включить и фрагменты оперативной переписки органов госбезопасности (в основном, Полномочного представительства ОГПУ в Украинской ССР, а также отдельные директивы и указания, рассылавшиеся из Москвы). Это обстоятельство, безусловно, раздвигает рамки наших представлений о событиях начала 1930-х годов, позволяет оценить мотивацию репрессивных действий, связать их с тем, что происходило на международной арене, и с внутриполитической обстановкой. Составители использовали даже те документы, которые еще не рассекречены в нашей стране (приказы по организации контроля за бывшими белыми офицерами; резолюции Всеукраинского съезда особых отделов ГПУ; директивы об усилении чекистского обслуживания армейских частей, штабов и учреждений военного ведомства; фрагменты из выступления Ф. Дзержинского на Втором Всесоюзном съезде особых отделов в январе 1925 г., а также основного доклада Р. Пиляра; выдержки из агентурных материалов на некоторых командиров РККА и т. д.).
79
Генрих Ягода. Нарком внутренних дел СССР. Генеральный комиссар госбезопасности. Сб. док Казань, 1997; Ф. Э.Дзержинский — председатель ВЧК — ОГПУ. 1917–1926. Сб. док. М., 2007.
81
Реабилитация. Политические процессы 30-90-х годов. М., 1991; Военные архивы России. Вып. 1. Материалы февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП (б) // Вопросы истории 1992–1995; Сталинское Политбюро в 30-е годы. Сб. док М., 1995; Репрессии в Красной армии (30-е годы). Сб. док. из фондов РГВА. Неаполь, 1996; Военно-исторический архив. Вып. 2. М., 1997; Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Март 1953 — февраль 1956. М., 2000; З apxiвiв ВУЧК — ГПУ — НКВД — КГБ. № 1–2. Киев, 2002.