*-*-*+*+-**-*-*
Пьяный Алексей Панин переодевается в женское бельё, напяливает на себя ажурные чулки, которые рвутся на нём, лифчик застёгивает, пояс с подвязками, затем обувает туфли на высоченных шпильках - те самве шмотки, в которых припёрлась Лена Ленина. Туфли налезают с трудом, рвутся на мысах, шпильки ломаются. Панин, переодевшись в сексуальную телку, идёт, виляя худосочными бёдрами, затянутыми в сетку, поднимает с пола использованный грязный шприц, наполняет его раствором из остатков аннигилинового фенамина и козлиной мочи. Вкалывает ссаный СПИД себе в половой член, нащупав центральную упругую жилу. После чего начинает безудержно дрочить. К артисту-дрочеру подходит негр и высовывает свою здоровенную елду.
- Ни хуя Жорж у тебя кобаска?! Я думал, у меня хуй больше всех и длиньше всех. А у тебя он ещё больше! Расскажи свой секрет. Как отрастил такой шланг?
- А мой способ слагается из трёх элементов: 10 дней дрочу
- без перерыва?
- йес
, десять дней ебусь,
- со всеми подряд?
- оукей. И с малчиками и с девочкими. Бойс энд гёрлс.
10 дней никого не хочу,
- Замок верности. Воздерживаешься?
- Йес. Май Дик из биг ту. Отдыхает.
Правильно. И так каждый месяц?
- Йес. Каждый месяц. Эври мауф.
- рецепт дяди тома?
- ноу. Май проект.
Баскова присоединилась к гомосятскому сексу, насадив Панина на бутылку водки горлашком вверх. Панин скакал как наездник. Бутылка водки входила в его глубокую прямую кишку так, что анус трещал по швам. Жизнь артиста явно дала трещину, но он в порыве экстаза этого не заметил.
Выплюнув тёмную круглую шоколадку из своего рта, Панин громко рыгнул и довольно произнёс:
- Вкус, знакомый с детства! Я же, бля, в детдоме воспитывался. Я всё это не понаслышке, блядь, знаю.
После этого он вскочил и голый забрался на стол, прыгая и отплясывая чечетку. Топая и разбивая посуду, актёр-дегенерат кричал "Я - выродок", и стучал себя в грудь, - "Я пидорас! Я гей. Я хуй моржовый! Я обсосок полуподвальный! Хуета из под ногтей. Отъебите меня и пытайте. Видите, какая я мразь. А мне по хуй - я кайфую!"
После этого Панин начал дрочить на торт, выводя спермой цифру "60". Весь этот процесс он комментировал такой фразой:
- Вот все мои друзья обзывают меня психом говорят, что я плохо кончу. А я ведь на самом деле хорошо кончаю. Вот сами видите! - Панин кончил второй раз и вырисовал поверх цифры ещё и лепесток марихуаны или герб государства каннабис. После этого он закричал, топнув ногой в лениной туфельке:
- А теперь, друзья, путайте меня, мучайте, истязайте! Презирайте меня. Бейте меня ногами. Я - червь и тварь поганая! Чмо ебаное! Это я! Я люблю себя так называть про себя. Мне нравится, как я себя ненавижу!
Сорока хлопнул в ладоши:
- Ребята! Приступайте к пыткам. Жорж, - Сорока жестом позвал негра, - принеси клещи, пассатижи, спицы, ножницы, скальпель, паяльник. Сейчас они понадобятся для Алёшки Панина.
Панин начал жалобно умолять. Глаза его разъехались в разные стороны, а зрачки стали одним целым с глазницами.
- Друзья, пытайте меня. Я - мразь! Я - детдомовский хуесос! Обсосок полуподвальный! Недочеловек! Я - ничтожество! - Панин истерически орал на всё помещение сорокинского бунгала. Даже за его пределами было слышно. Но соседи не беспокоились. Такие крики не редкость в доме писателя.
Жорж достал из жёлтого чемодана наручники, заковал в них руки Панина, которого подвесили к высокому потолку, прицепив наручники к огромной тяжёлой стариной люстре. Люстра слегка качнулась, а Панин вытянулся как пластичный гимнаст, демонстрируя невероятную вертикальную растяжку. Суставы доходяги хрустели и трескались от напряжения. После этого ноги артиста связали цепями и подвесили к ним гири. К каждой ступне прицепили по 32-килограммовой гире. Панин не возражал. Это была часть его развлечения. Он сделал ужасную физиономию, искривив рот так, что оставалось хоть завязочки пришить. После этого на Панина набросилась гей Германика, расцарапав на нём лифчик, чулки, пояс и выдрав клок волос. пробудившаяся Тина Чертополох нюхнула фена и ударила артиста кулаком по яйцам. У Паеиеа посыпались искры из глаз.