- А что расстрига поп Охломон опять в епархию вернулся?
- Ага, по требованиям прихожан. Пастве скучно стало. Да и гомосятину надо прищучить в РПЦ.
- Зови отца Иоанна сюда! Грехи нам отпустит. Индульгенцию мне подарит. Если не подарит - мы её у него купим. Деньги у меня есть, - вмешался Сорока в телефонный разговор, услышав из уст Ефремова про батюшку Охлобыстина.
Ефремов ответил, что Джигурда сказал, что сам, возможно, приедет, когда освободится. А отцу Иоанну нельзя - Кирилл не велит больше на светской публике появляться.
- Ох, уж этот Охлобыст! Тоже мне святоша выискался! Забыл, как в 90-х в наших оргиях участвовал. С байкерами-сатанистами пил чистый спирт из козлиных рогов и из распиленного черепа, который у меня до сих пор, остался.
- Георгич, если несложно, достань, покажи дорогим гостям.
В. Г. подошёл к серванту, раскрыл стеклянную дверь и достал оттуда несколько кружек, изготовленных из человеческих черепов.
- О, заебись! Из таких будем кровь пить.
- От кого? Кому он принадлежал? Чья была голова? - гости оживились, глядя на реликвию.
- Хуй знает. Кому он принадлежал, того уж давно нет в живых. Ребята и дорожники подогнали. Я вообще коллекционирую подобную дребень. У меня стулья, между прочим, из костей всевозможных животных сделаны: из коров, лошадей, свиней, людей тех же. Кхе-кхе.
*-*-*++-+-+-+-*-*-*-
Барецкого привез Эрик Давидыч Китуашвили, лидер движения "стопхам". Вместе с ним приехали также Мэдисон, Нойз МС и Джигурда.
Первым зашёл Джигурда и вручил имениннику подарок - самокат "скутэр".
- Подарок, имеющий символическое значение для тебя, Вован.
- Ага. Лет 10 назад на таком я въебался в КАМАЗ.
- Ну как, денежная травма удалась?
- Журналюги сплетничали, что я сам бросился под колёса. А я просто бухой был в говно. Дело замяли, а ребра и позвонок мой ноют до сих пор. Приходится исцеляющие говняные ванны принимать, благо что фекалий в моём доме всегда хватает.
- Некоторые просто напиваются до усрачки. Вот и мы сегодня наебенимся, - сострил Мэддисон, который зашёл в пенаты сорок вторым по счету.
- А нехилая у тебя резиденция, как у папы римского! - похвалил Нагиев, оценив жилплощадь писателя.
- А то! Не заслужил разве? Заработал талантом и трудолюбием. А если честно, хуй выбьешь такую хату у союза писателей. Пришлось шантажировать их даже. Заявил, если мне не выделите трёхэтажный особняк, всех вас на заседании взорву к ебеней матери.
*-*-*-*-**-*-*
Приехал Барецкий.
- Видишь, мучаюсь от ожирения. Заебался, блядь. Мне бы до твоих лет дотянуть. А то уж еле передвигаюсь. Пока ехали, тачка нахуй просела. Поэтому меня везли в прицепе.
- Ты, надеюсь, с гостинцем?
- Ну как же? С пустыми руками в гости не хожу. На вот тебе, заика, - Барецкий протянул писателю какую-то бумажку.
- Что это... за хуйня? - Сорокин начал учитываться в мелкий шрифт плохой папирусной бумаги.
- Это я тебе дарю бесплатную путёвку к логопеду. Талон к врачу. Завтра к восьми, бля.
- Надеюсь, без оч-че-реди? - Сорокин улыбнулся, обнажив блестящие коронки.
- Ага. С утреца. Исправит тебе твою дикцию. Лечит током, кодирует молотком. Там мой знакомый, бля, работает. Бывший санитар из морга. Теперь в логопеды заделался. И по совместительству в педофилы. ХА--ха-ха, - Барецкий жирно заржал и закашлял.
- Хера се у тя связи в городской поликлинике! Это интересно, бля. Приду, если смогу встать. Если с похмелюги не сдохну. Спасибо, Стас. Очень трогательно и заботливо с твоей стороны. Видишь, я уже не заикаюсь?
- Гы... Правда? Ну што, по рюмашке хлопнем. И где у тебя жратва? Чего-то не видно. Одно говно на блюдцах какое-то, да и то разбрызганное.
- Жратва будет щас! - Джигурда достал из-под стола уже окровавленную бензопилу и вонзил её в спину не успевшему пошевелить и бровью мясомассому "новому русскому" братку. Малиновый пиджак расшёлся напополам вместе с мясом. Как арбуз, потек и пошёл мякотью. Пила разделывала тяжелую рыхлую тушу. Джигурде помогали Нойз МС и Мэддисон. Один держал визжащего и хрюкающего Барецкого за толстые руки, второй обхватил голову. Нагиев подбежал с топором и уебал схваченному мордовороту в спину, всадив острие в квадратный складчатый затылок. Фонтаном брызнула темная кровища. Все было залито кровью, гноем и дерьмом. Нейтрализовав "братка", Нагиев сорвал с него золотую цепь. А Джигурда перерезал шею, перепилив бензопилой бычью шею. После этого началось освежевание трупа Барецкого. Налетчики сняли скальп и содрали кожу с увальня. Шкура Барецкого была широкой и напоминала ковер, сшитый из плоти. Кто-то из проституток, кажется, Алена Пискун, не удержалась и схватила содранную шкуру, чтобы в нее укутаться, словно в шубу: